Трактир у озера - [5]

— Как произошло убийство?

— Мы полагаем, что, собираясь на свидание с вами, она успела уже привести себя в порядок и оделась для выхода. На кровати лежала каракулевая шубка. Первая пуля поразила ее в грудь. Она упала около кровати лицом вниз. Затем убийца — я думаю, это был мужчина, хотя твердо ничего не могу утверждать, — подошел и в упор выстрелил ей в спину еще два раза. Это подтверждается тем, что пули вошли в паркетный пол вертикально. Именно это я имел в виду, когда сказал, что убийца четко выполнил свою работу. Он хотел быть уверенным, что убил ее, последние два выстрела сделаны по уже практически мертвой женщине, лежавшей у его ног.

Спустя десять минут эксперты спустились, комиссар Мюллер с Пьером отправились наверх.

Поднявшись на второй этаж, они прошли весь коридор, до конца, миновали небольшую арку, где дежурил полицейский, и оказались в просторном, уютном номере. Слева у стены стояли светло-голубые кресла, с правой стороны — кровать. На полу рядом с кроватью мелом было очерчено место, где лежал труп. На диване, стоявшем напротив двери, Пьер увидел накрытое простыней тело убитой.

Когда комиссар сдернул простыню, Пьер сразу узнал Валерию. На ней были низкие сапожки, светло-зеленые вельветовые брюки и спортивный свитер. Изящные нежные руки были вытянуты вдоль бедер, бледное лицо окаймляли белокурые локоны.

Пьер вспомнил, что и в Берлине на Валерии были такие же вельветовые брюки и спортивный светло-коричневый свитер, поверх которого она накидывала короткую каракулевую шубку. Сердце Пьера сжалось от боли. Он отвел взгляд и увидел в углу на стуле ту самую шубку.

Вошли два санитара с носилками. Пьер склонился над Валерией и коснулся губами ее щеки. Когда они были в Берлине, он целовал ее так каждый вечер. Какой счастливой казалась она тогда! Она не сводила с него восторженных глаз. Должно быть, эти невинные поцелуи напоминали ей детство, когда ее перед сном вот так же целовали отец и мать, и от этого девочка чувствовала себя в полнейшей безопасности.

Пьер бросил прощальный взгляд на прекрасное лицо. Санитары снова накрыли тело простыней, положили на носилки и унесли.

Пьер вышел на балкон. «Это я во всем виноват, так и не разыскал ее, — корил он себя, глотая слезы. — Но ведь я же искал... О, если бы мне тогда удалось найти Валерию! Я бы сумел защитить ее!»

Спустя несколько минут на балкон вышел комиссар и остановился рядом. Они молча смотрели на снег, медленно падавший крупными хлопьями на дорогу, окрестные горы и озеро.

— Вы любили ее? — тихо спросил комиссар.

— Да, — помолчав, ответил Пьер.

— Если вам тяжело говорить об этом, я не буду настаивать, — сказал комиссар, но тем не менее снова спросил: — И она вас любила?

— Да, — произнес Пьер. — По крайней мере я так думаю. Никого никогда я так не любил.

— Какой она была?

— Была красивой, даже можно сказать: очень красивой. Но я бы не сказал, что только в этом заключалось ее обаяние. Она была очень эмоциональным человеком и вместе с тем исключительно душевным и интеллигентным. Была немного грустной, как мне тогда казалось. Не любила шуток. И очень серьезно воспринимала жизнь. Иногда она, правда, веселилась, смеялась от души, но всегда с оттенком какой-то затаённой тоски. Порой она становилась печальной, и бывали дни, когда на нее находил страх, причин которого я не понимал, а сама Валерия предпочитала не говорить об этом.

Пьер задумчиво посмотрел на снежинку, упавшую ему на рукав, и добавил:

— Мне было с ней необычайно легко, и это было самым прекрасным в наших отношениях. Ведь так редко удается встретить человека, с которым чувствуешь себя свободным и можешь говорить о чем угодно. Обычно мы все чего-то остерегаемся, боимся нарушить этикет. Но с ней ничего этого не было. Мы словно оказались одни в целом мире. Наслаждались солнцем, радовались всему на свете: и снегу на деревьях, и блестевшим на солнце крышам. Мы ощущали себя частицей этого ликующего мира. Валерия не требовала от жизни слишком много. Ей нравилось все простое и недорогое. Однако что-то мешало ей быть счастливой. «Что-то»... Это я тогда так думал. Но, по всей вероятности, это был «кто-то», а не «что-то».

3

— Убийство совершено между половиной восьмого и восемью, — сказал комиссар Мюллер, когда Пьер на следующее утро явился к нему в уголовную полицию Мюнхена. — С первого дня ее появления в городе к Валерии никто не приходил, никто не наводил о ней справок у дежурного администратора и не звонил ей. Она приехала в отель в среду после обеда. Вечером поужинала в номере и, насколько известно, в тот день на улицу не выходила. На другой день утром немного погуляла у озера, а вчера опять повторила такую же прогулку. Все остальное время она провела, очевидно, в своей комнате.

— Откуда она приехала?

— Из Зеефельда, в Тироле. Это явствует из счета отеля, который мы нашли в ее сумочке.

Пьер, усевшись в кресло, стал просматривать список постояльцев отеля.

— Вы полагаете, что кто-нибудь из них это сделал? — спросил комиссар, положив руку ему на плечо.

— Нет, — ответил Пьер. — Все постояльцы прибыли в отель раньше Валерии. Если наша версия является верной, Валерию убил тот, кто следил за ней. Следовательно, этот человек должен был прибыть в отель после нее. Он знал о ее планах и приехал сюда за ней следом. Наверняка он появился в отеле как случайный посетитель.