Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим - [2]
В определенный момент я согласился обрабатывать написанные другими людьми тексты и делать их интересными и привлекательными для читателя. Таких людей, как я, называют «теневыми авторами», и действительно, я являюсь чем-то вроде призрака, ибо имя мое редко появляется на обложках книг. Однако это омрачало мое самолюбие только на первых порах, а сегодня я даже рад, что никому не приходит в голову идентифицировать меня и мой талант с так называемыми неграми от литературы; таким образом, я понял, почему лишь ограниченное число проституток гордится своей профессией.
Вот и меня иногда охватывает ощущение, что мне надо почиститься внутри и снаружи после одной из тех непередаваемых бесед с так называемыми авторами. Они, как правило, трудятся в сфере политики или экономики, где они добились если не успеха, то, по крайней мере, определенной известности, поэтому всегда находится хотя бы одно издательство, которое с удовольствием использует эту известность в чисто экономических целях. Я не хочу жаловаться, ведь мы довольно неплохо живем в том мире, который развивается по рыночным законам, и я имею от этого свою выгоду: за отвращение, которое я время от времени испытываю, я получаю вполне приличное вознаграждение.
Не хочу показаться ханжой, ведь так я зарабатываю на жизнь больше, чем требуется, даже если имеешь довольно высокие запросы. Когда человек хочет предаться определенным радостям жизни, для этого требуются существенные затраты, даже в тех случаях, когда эти радости всего лишь абсолютно дозволенные законом невинные удовольствия — книги, например, нынче обходятся значительно дороже, даже если ты, как автор, можешь заплатить льготную цену, ибо железные законы экономики действуют и в издательском деле, однако об этом речь уже шла. За прошедшие годы я, во всяком случае, сумел создать себе репутацию в определенных кругах, что, видимо, объясняется тем, что я привык без сетований выносить капризы клиентов. Да, я могу себе иногда позволить запросто отказаться от того или иного заказа, причем без неприятных для себя последствий. Это я всегда проделываю в тех случаях, когда вельможи от политики и экономики оказываются особенно неприятными или скучными типами.
Разумеется, я стараюсь противостоять искушению преувеличить свое участие в этих проектах, потому что люди покупают и читают такие книги, руководствуясь отнюдь не их литературными достоинствами, а ожидая развлечения, смакуя некое количество сплетен и пересудов. В таких проектах более важны юристы, которые трудятся в штате издательств для того, чтобы книги, оставаясь достаточно «острыми», не подвергались запрету еще до их выхода из печати. Вероятно, моя добрая слава зиждется на том, что я развил в себе определенное чутье, позволяющее безошибочно устанавливать, в какой степени оскорбления и кощунства. будут допустимы в глазах строгих юристов; это имеет существенную ценность в глазах издательства, поскольку я обхожусь гораздо дешевле, чем юрист, хотя знаю свою «рыночную стоимость» и умею торговаться.
Так вот, такого рода деятельность дает мне средства для вполне приличной жизни, поскольку трудно себе представить, сколько людей чувствуют себя писателями по призванию, хотя у них нет и крупицы таланта. К счастью, в большинстве своем эта продукция попадает в мусорную корзину вечности, и никто о ней не узнает, кроме семьи и близких друзей такого писателя, чье расположение, несомненно, подвергнется суровому испытанию. Однако со знаменитостями дела обстоят совершенно иначе, если качество их литературных опусов находится в обратной зависимости от степени их известности, тут на сцену выходят люди, подобные мне, основной и часто сверхчеловеческой задачей которых является приведение дремучей чуши и детского лепета важных персон в приемлемый, с точки зрения издателя и читателя, вид.
Конечно, моя задача стала бы немного легче, если бы сильные мира сего не были столь бесцеремонно убеждены, что они не только имеют сказать что-то важное, но и обладают необходимыми для этого литературными способностями, хотя в большинстве случаев это не соответствует действительности. Но они не были бы выдающимися личностями нашего общества, если бы не были неколебимо уверены в собственных талантах. Гамлет со своими мучительными сомнениями вряд ли достиг бы сегодня места советника в муниципалитете небольшого городка или регионального куратора в какой-нибудь фирме. «То be or not to be?» — кого это сегодня волнует?
Ни в коей мере не хочу оспаривать тот факт, что весьма необходимо обладать определенными способностями, чтобы одолевать ступеньку за ступенькой, двигаясь вверх по карьерной лестнице, но из этого отнюдь не вытекает абсолютное знание всего обо всем. Поэтому я никогда не мог понять, что дает безусловную способность политику, бизнесмену или спортсмену одинаково самоуверенно высказываться об искусстве, культуре, истории или даже о смысле жизни. Однако, даже если совершенно очевидно, что несут они откровенный бред, никому из них не мешает вести себя со мной, платным писакой, с такой необыкновенной заносчивостью. Правда, я стойко выносил такие вещи все эти годы, если потом у меня была возможность принять душ и употребить бутылку красного вина. Мне все-таки хорошо платят, а ведь могло быть значительно хуже.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.