Трактат об умении жить для молодых поколений (Революция повседневной жизни) - [69]

Машина, лишающая мозгов в условиях нашей исправительной колонии, вот, что такое зрелище. Сегодняшние повелители—рабы являются его верными слугами, фигурантами и постановщиками. Кто пожелает судить их? Они будут заявлять о невиновности. Фактически, они невиновны. Им нужен не столько цинизм сколько спонтанные покаяния, не столько террор, сколько уступчивые жертвы, не столько сила, сколько избыточный мазохизм жертв. Алиби правителей заключается в трусости их подчинённых. Но теперь всеми правит, манипулирует, как неодушевлёнными предметами, абстрактная власть, организация—в–себе, законы навязываются и правителям претендующим на власть. Вещи не судят, им просто не дают допекать себя.

В октябре 1963–го месье Фурастьé, задавшись вопросом о лидере завтрашнего дня, пришёл к следующим заключениям: «Лидер утратил свою почти магическую власть; он был и будет человеком способным провоцировать действия. В конце концов, разовьётся царство рабочих групп по принятию решений. Лидер будет президентом комиссии, но таким, кто сможет мерить и резать» [выделено мной]. Существует три исторических этапа характеризующих эволюцию повелителя: 

1° Принцип господства, связанный с феодальным обществом; 

2° Принцип эксплуатации, связанный с буржуазным обществом; 

3° Принцип организации, связанный с кибернетическим обществом.

Фактически, эти три элемента неразделимы; нельзя господствовать не эксплуатируя и не организуя одновременно; но их значимость варьируется в соответствии с эпохой. При переходе от одной стадии к другой, автономия и роль повелителя претерпевают отлив, убывают. Человечество повелителей тяготеет к нулю, в то время как бесчеловечность бесплотной власти устремляется к вечности.

В соответствии с принципом господства, повелитель отказывает рабам в существовании, которое бы ограничивало бы его жизнь. По принципу эксплуатации, патрон позволяет существовать рабочим, раскармливающим и развивающим его жизнь. Принцип организации классифицирует существование индивидов в соответствии с их управленческими и исполнительными способностями (хозяина ателье, например, определяют результаты долгих подсчётов о его доходах, его представительстве и т. д., по 56 % управленческих функций, 40 % исполнительных функций и 4 % двойственности, как сказал бы Фурье).

Господство — это право, эксплуатация — контракт, организация — порядок вещей. Тиран господствует в соответствии со своей волей к власти, капиталист эксплуатирует в соответствии с законами прибыли, организатор планирует и подчиняется плану. Первый хочет быть деспотичным, второй — справедливым, третий — рациональным и объективным. Бесчеловечность сеньора — это человечность, которая ищет себя; бесчеловечность эксплуататора пытается замаскироваться, соблазняя человечество техническим прогрессом, комфортом и борьбой против голода и болезни; бесчеловечность кибернетика — это бесчеловечность, принявшая себя. Точно так же, бесчеловечность властелина стала всё менее и менее человечной. В систематичности концлагеря больше зверства, чем в убийственной ярости, с которой феодалы бросались в беспричинную войну. И какой же лирикой кажутся массовые убийства Аушвица по сравнению с ледяными руками всеобщей обусловленности к которой идёт общество, это грядущее общество технократической организации кибернетиков! Следует подчеркнуть, речь идёт не о выборе между «человечеством» леттр де каше или «человечеством» промывания мозгов. Это выбор между повешением и гильотиной! Я просто имею в виду, что сомнительное удовольствие господства и своевольного уничтожения постепенно исчезает. Капитализм ввёл необходимость эксплуатировать не извлекая из этого никакой страстной радости. Без садизма, без этой негативной радости причинять боль, без человеческого извращения, без человека идущего против шерсти. Свершилось царство вещей. Отказываясь от гедонистического принципа, повелители отказались от повелевания. Властители без рабов исправят ошибку этого самоотказа.

Что посеяло производственное общество, пожинает сегодня диктатура потребления. Принцип организации совершенствует реальное господство мёртвых вещей над людьми. Часть власти остающаяся у владельцев средств производства исчезла в тот момент, когда их машины, уходя из—под контроля собственников, перешла под контроль техников, организующих их использование. Тем временем сами организаторы постепенно поглощаются разработанными ими схемами и программами. Простая машина станет последним оправданием руководителя, последней поддержкой последнего следа человечности в нём. Кибернетическая организация производства и потребления обязательно должна осуществляться путём контроля, планирования, рационализации повседневной жизни.

Специалисты — это повелители фрагментов, их властители—рабы, размножающиеся на территории повседневной жизни. Их шансы равняются нулю, это уж наверняка. Уже в 1867–м, на Конгрессе в Базеле, Франко из Первого Интернационала заявлял: «Слишком долго мы были отданы на милость дипломированных маркизов и принцев науки. Давайте сами смотреть за своими делами и, какими бы неспособными мы ни были, мы не совершим большего зла, чем это сделали они от нашего имени». Слова полные мудрости, чьё значение усиливается по мере размножения специалистов и их инкрустации в индивидуальной жизни. Разделительная черта чисто проходит между теми, кто подчинился магнетической притягательности большой кафкианской кибернетической машины и теми, кто, подчиняется своим собственным импульсам и пытается уйти от неё. Именно они хранят в себе целостность человечного, потому что никто не может с этих пор претендовать на неё от имени властелинов прошлого. С одной стороны есть только вещи, падающие в пустоту с одинаковой скоростью, с другой, старый проект рабов, опьянённых абсолютной свободой.