Трагическая любовь атамана Артема - [8]

Шрифт
Интервал

Хмурый Охрим, который переживал от того, почему это он срочно понадобился атаманам, теперь повеселел и бодро ответил:

— Не сомневайтесь панове атаманы, здесь у меня много родственников и побратимов, через час-два будем все знать.

— Хорошо Охрим, ты же понимаешь, как мы на тебя полагаемся. Поэтому не позже чем через два часа ждем тебя с новостями, — закончил свою мысль Артем, — с Богом!

Охрим поднял руку к своей шапке и тихо исчез в сумерках. Атаманы тем временем разъехались по своим отрядам, проинформировали там старшин о планах атаманов, распорядились приготовиться к бою и спустя некоторое время вернулись к предыдущему месту сбора. Охрим прибыл даже чуть раньше назначенного времени. Отдышавшись, он начал свой рассказ:

— Панове атаманы, к сожалению, перед нами не просто милицейская застава. Милиция находится рядом в селе Хвостивци в доме сельского совета. Их там шестеро, что тоже достаточно для того, чтобы нас хорошо пострелять, когда мы будем проходить через село. А перед нами регулярная рота 216-го полка, которая была срочно сегодня переброшена из-под Гайсина, чтобы организовать нам здесь засаду. И они это успели сделать. В роте, по оценкам моих односельчан, около сотни бойцов, то они могут нанести нам ощутимые потери, особенно днем.

Услышав повествование Охрима, атаманы на некоторое время притихли. Каждый думал над тем, что можно сделать, для того чтобы потери объединенного отряда были по возможности меньшими. Первой, как всегда, отозвалась Маруся:

— Охрим, а по твоему мнению, что нам нужно было бы сделать?

Охрим немного помолчал, почесал затылок узловатыми крестьянскими пальцами, а потом потихоньку произнес:

— Я, конечно, только простой казак, но на месте панов атаманов, не ждал бы утра, а напал бы на тех краснозадых прямо сегодня вечером, когда они этого не очень ожидают.

— Хорошо Охрим, благодарим за разведку и твой совет. Теперь ты можешь, пока что быть свободным, но находись где-то недалеко, потому что скоро нам можешь понадобится, — произнес Артем.

На время над обозной телегой воцарилась хрупкая тишина. Все призадумались над планом боя. Затем слово взял атаман Лыхо:

— Панове, думаю, Охрим прав, надо использовать фактор неожиданности. Напасть на красных нужно, когда стемнеет, обойдя их потихоньку со всех сторон. И начать баталию нужно только после того, как их обстреляет наша батарея. Хотя оно и почти темно, но мы имеем хороших пушкарей, и, думаю, даже в это время они красных шрапнелью плотно накроют, — атаман Лыхо замолк и вопросительно посмотрел на Артема.

Несмотря на то, что он и был выше по должности и званию в армии УНР, однако имел значительно меньший боевой опыт и не принимал участия в Ноябрьском походе Действующей армии УНР 1920-го года.

— Я тоже считаю, панове-атаманы, что именно так нужно и сделать. Но, одновременно необходимо нейтрализовать милицейскую залогу в Хвостивцах, потому что они, услышав бой, устроят нам затем хорошую засаду, — подвел итоги по разработке плана действий главный атаман объединенного отряда.

— Пошлем в Хвостивци Охрима с десятком пеших казаков из моего отряда, — добавил свое предложение к общему плану и Винтоненко.

По завершению совета атаманы решили, что окружение роты красных со стороны поля берет на себя атаман Лыхо, в отряде которого есть много пеших казаков. А атаманы Артем и Маруся со своими конными казаками нападут на красных со стороны дороги одновременно с казаками Лыхо. Нападение состоится сразу же по завершению шестнадцатого выстрела батареи из восьми пушек. Пушки откроют поочередно огонь ровно в десять часов вечера, тогда когда все бойцы выйдут на исходные позиции.

В дальнейшем местные газеты сообщили, что в ночь на девятое декабря 1920-го года в селе Овраги (теперь это село Ковалевка Немировского района) повстанцами было уничтожено шестнадцать бойцов 216-го полка 24-й дивизии. Одновременно в селе Хвостивци (ныне — тоже село Ковалевка того же района) повстанцы побили, а потом отпустили шесть милиционеров.

В тот же день повстанцы проходили через села Головеньки, Боблив, Байракивку, Луку-Немировскую, Никифоривци в направлении села Колюхов. Согласно официальным источникам, «никаких убытков… бандиты не нанесли. Насилия над населением со стороны банды небыло» [6].

Чтобы добраться до села Колюхов нужно было переправиться на противоположную сторону реки Южный Буг. Эта река начинается в Хмельницкой области, протекает через Винницкую, Кировоградскую, Николаевскую области и, образовав широкое устье, впадает в Черное море за шестьдесят километров от города Николаев. Возле села Никифоривци река уже довольно широкая и глубокая. И хотя к тому времени она местами затянулась льдом, однако было бы очень неосмотрительно рассчитывать переправиться по тому льду на противоположный берег. Поэтому и взял Артем, который вырос в этих местах, направление на паромную переправу, которая находилась между селами Никифоривци и Колюхов.

Село Колюхов расположилось на расстоянии около полутора километра от реки Южный Буг [7]. В эту реку впадает крошечный приток, который начинается почти в центре села с небольшого источника. По пути протекания речушки в направлении к Южному Бугу сельской властью, со временем, были построены широкие плотины, вследствие чего образовалось несколько прудов. В начале двадцатого столетия в селе числилось три пруда, потом со временем их количество увеличилось вдвое.


Еще от автора Валерий Пантелеймонович Марценюк
Месть привидения

Эта книга написана в форме мистического триллера, посредством которой автор пытается предложить читателям свое видение процесса и особенностей перехода человеческой сущности из материальной формы существования в духовно-энергетическую.Герой книги, попав в криминальные разборки, не замечает, как умирает и превращается в призрака. После осознания этого факта, он пытается найти пути для преодоления состояния растерянности и определения линии своего дальнейшего поведения в новой реальности.


Похождения земного духа

В предлагаемом на суд читателей произведении автор пытается предложить читателям свое видение процесса и особенностей существования духовной человеческой сущности в посмертном духовно-энергетическом мире. Герой книги «Месть привидения», пребывая в этом мире, пытается найти в нем свое место. Основная линия повествования сопряжена с логически встроенными историко-метафизическими отклонениями.


Рекомендуем почитать
В Ясной Поляне

«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».


Реквием по Высоцкому

Впервые в истории литературы женщина-поэт и прозаик посвятила книгу мужчине-поэту. Светлана Ермолаева писала ее с 1980 года, со дня кончины Владимира Высоцкого и по сей день, 37 лет ежегодной памяти не только по датам рождения и кончины, но в любой день или ночь. Больше половины жизни она посвятила любимому человеку, ее стихи — реквием скорбной памяти, высокой до небес. Ведь Он — Высоцкий, от слова Высоко, и сей час живет в ее сердце. Сны, где Владимир живой и любящий — нескончаемая поэма мистической любви.


Утренние колокола

Роман о жизни и борьбе Фридриха Энгельса, одного из основоположников марксизма, соратника и друга Карла Маркса. Электронное издание без иллюстраций.


Народные мемуары. Из жизни советской школы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Из «Воспоминаний артиста»

«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».


Бабель: человек и парадокс

Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.