Трагедия войны. Гуманитарное измерение вооруженных конфликтов XX века - [132]
Среди результатов неполной польской эксгумации 1995 г. >[1084]: нахождение останков не менее 2 115 человек, предметов польского происхождения (многочисленные фрагменты польского служебного обмундирования, множество форменных пуговиц с польским гербом и гербовых кокард от форменных фуражек, польские полицейские номерные жетоны, медали, эмблемы и памятные значки, крестики и медальоны с надписями на польском языке, польские банкноты и монеты, самодельные деревянные предметы с надписями, упоминающими Осташков и Селигер) и бумаг (среди которых личные документы, квитанции, письма от семей, адресованные в Осташковский лагерь); точное установление личности 28 человек, все из которых значатся в вышеупомянутых списках-предписаниях. Вместе с останками найдены 34 фрагмента советских газет с датами их выпуска («Боевая подготовка», «Известия Советов депутатов трудящихся СССР», «Пролетарская правда», «Красная звезда», «Правда», «Путь Октября»), большинство из которых выпущены в 1940 г. (самая поздняя дата — 07.05.1940). Самая поздняя дата на почтовых штемпелях писем и открыток, полученных в Осташковском лагере, — 11.04.1940.
Сразу отметим, что утверждение о невозможности сохранности документов в течение многих десятков лет в массовых могилах основывается исключительно на поверхностных, обывательских представлениях о процессах, происходящих в такого рода захоронениях. Одним из главных факторов сохранности многих документов, найденных в одежде, является жировосковая трансформация мягких тканей части трупов, засвидетельствованная во всех трех местах захоронений польских военнопленных (в Катыни — и в 1943, и в 1944 гг.). При этой трансформации, чаще всего проходящей в анаэробных условиях, ткани превращаются в воскоподобную массу, иногда предохраняющую некоторые внутренние органы от гниения. Покрытые этой массой или находящиеся между ее слоями документы (особенно если они находятся в конвертах, карманах и т. п.) также могут долгое время сохраняться.
Из нахождения останков как минимум 2 358 персон не следует, что там захоронено максимум две тысячи с лишним военнопленных, а не все более 6 200 — проводившиеся эксгумации были неполными (как неполной была эксгумация комиссии Бурденко, откопавшей лишь 1 380 трупов в Катынскому лесу — из этого ведь не следует, что это максимальное число катынских трупов). Тем не менее, А. Ю. Плотников, часто высказывающийся в СМИ по теме Катыни, в одном интервью заявил: «Но первая же эксгумация погибших на территории села Медного показала, что на этой территории захоронено гораздо меньше людей — около двухсот пятидесяти человек. Но этот факт не охладил “правозащитного пыла“»>[1085]. Он перевернул все с ног на голову — целью этой заведомо частичной зондажной эксгумации было установление общей принадлежности трупов и из нее при всем желании не может следовать, что на территории Медного захоронено всего 250 человек. Впрочем, в марте 2020 г. А. Ю. Плотников превзошел сам себя, заявив, что «поляков там нет»>[1086].
Иногда отрицатели пытаются выдать захоронения в Медном за захоронения погибших красноармейцев либо же просто используют предполагаемые захоронения в качестве своего рода «троянского коня» для уничтожения или релятивизации памяти о польских жертвах НКВД в Медном. Эти утверждения строятся в основном на нахождении имен двух красноармейцев, которые могли быть захоронены где-то на дачном участке НКВД. В списке безвозвратных потерь 910-го стрелкового полка 243-й стрелковой дивизии от 01.01.1942 Федор Николаевич Беспалов числится погибшим от ран в полковом/передовом пункте медпомощи 18.11.1941. Как пункт захоронения числятся «дачи г. Медного»>[1087]. В алфавитном списке умерших в эвакогоспитале 1783 Сергей Васильевич Куваев значится как скончавшийся от ран 16 августа 1942 г. Место захоронения: «с. Медное — лес, бывшие дачи НКВД» >[1088]. Это единственное такое указание во всем списке умерших эвакогоспиталя>[1089].
Не совсем понятно, что именно должны доказывать эти два единичных случая. Допустим, двух или более солдат когда-то похоронили на территории дач НКВД (необязательно совпадает с территорией мемориального комплекса). Из этого не следует никаких выводов о польских захоронениях, которые находятся на сравнительно малой части дачного участка>[1090]. О захоронениях красноармейцев на дачном участке НКВД свидетельствовали бывшие чекисты, опрошенные УФСК и прокуратурой Тверской области в 1995 г. Но они же одновременно рассказывали о погребении там же жертв сталинских репрессий, так что одно другому не противоречит>[1091]. Соответственно, вопрос о Куваеве и Беспалове — это вопрос мемориализации, политики, всего, чего угодно, — но не околокатынской историографии.
Стоит отметить, что оба красноармейца официально числятся как похороненные в братской могиле в селе Медном, в двух километрах от мемориального комплекса, на другом берегу реки Тверцы, в учетных карточках захоронения от 31.10.1991
