Трагедия СССР. Кто ответит за развал - [7]

Раз случайность, два случайность, но нужно и умение. Да и Бог помогал.

Дивизией командовал четыре года. Стояли в Конотопе, славянском городе, а дивизия у меня как на подбор - мусульманская. У нас вообще армия была большей частью именно мусульманская. Представители Средней Азии, Закавказья, Кавказа. Это как с 60-го года появились в продаже мебельные гарнитуры, так и перестали наши бабоньки рожать... Деньги стали не на детей тратить, а на гарнитуры. А мусульмане - рады стараться. Я с ними еще в Ташкенте, на последнем курсе общевойскового, общаться начал, тогда же и Коран прочитал.

В округе мою дивизию называли «Дикой дивизией». Дикая (туземная) дивизия из исторического прошлого России состояла из полков: Дагестанского, Ингушского, Кабардинского, Татарского, Чеченского, Черкесского. Командующий войсками округа генерал армии Герасимов говорил, помню: «Всех азиатов к Макашову, он и сам на русского не похож.». Пополнение поэтому в основном было с Кавказа и из Туркестана. Приходилось крутиться, искать нестандартные решения. Политика-то ведь в армии с командира взвода начинается. Лейтенант должен убедить солдат, чтобы служили верно. Что уж о комдиве говорить.

Проводил с офицерами семинары по основам Корана, оркестр наш разучил и играл «Восточный марш». Знаменитого чеченского танцора Махмуда Эсамбаева в дивизию с концертами приглашали.

Разные случаи были: рядовой Мурзагалиев, мусульманин, отказался мыть пол - мусульманину-мужчине, мол, такое не к лицу. Послали письмо домой с просьбой к родственникам обратиться с этим к мулле. Приходит ответ: мулла сказал, что когда мусульманин на военной службе, то он - человек государственный и ему можно исполнять любое дело. Тут Мурзагалиев этот и взялся за ведро со шваброй.

А однажды, когда только начинал командовать, вижу (квартира у меня была с окнами на плац) - идут ко мне начмед майор Ляхов и начпрод Гамм. Рассказывают: пришли представители Узбекистана, отказываются хлеб дрожжевой есть. Кислый. Вижу, Гамм этот (а хитрый был еврей!) стоит, поглядывает на меня, ждет, когда «что же делать?» спрошу. «Ты, - говорю, -Гамм хитрый, я это знаю. Ты ведь обязательно что-нибудь придумал, иначе не подошел бы». Он: «Предлагаю печь пресные лепешки!» Я: «Другому бы не поверил, но ты - Гамм, у тебя, наверное, получится».

Испекли. Солдаты и ели эти лепешки, пока не привыкли к обычному русскому хлебу. А свинину всегда только в виде котлет, с сухарями ее проворачивали. Называли говядиной, на слово «свинья» вообще табу было. Только «чушка».

Под личным контролем старался держать как можно больше дел. В 18.00 каждый день, если не планировались ночные стрельбы, выходил на развод караулов. Этого же требовал от командиров полков. Ведь несение караульной службы есть выполнение боевой задачи. Каждый Новый год я проверял караулы. Мало ли что придумается молодому парню в новогоднюю ночь.

Воевал с шагистикой, бездумной строевой подготовкой. Убежден: нужно, чтобы солдат понял, а не заучил. Шагистика - это прошлое, наследство прусской армии, но. дураков в армии много. Помню, в 4-й армии (Баку) был один из заместителей командующего генерал-майор Шахнович -выводил нашу нахичеванскую дивизию под палящее солнце, испытывал выдержку личного состава. А сам с мегафоном: «Позор! Стоять смирно, не шевелиться! Строевой подготовкой классики марксизма и ленинизма занимались!» Когда я пришел домой, впервые не по принудиловке (прочитать и законспектировать), а по собственному желанию открыл статью Энгельса «Ротное строевое учение». А там совсем нето. С тех пор как вспомню эту фразу Шахновича, так смеюсь.

Конотоп - это еще и выговор за неудачное отмобилизование. О нем ниже. Еще - выговор за самостоятельную смену шасси новых автомобилей для всех средств связи. А через месяц - наградные часы за то, что обеспечил средства связи новыми шасси.

Вообще же за те четыре года в должности комдива не помню ни одного светлого дня. Сплошные командировки, стрельбы, вождение, учения. Когда я поступил в Академию Генштаба, то за полгода на шесть килограммов поправился. Выспался, что ли?

//-- * * * -- //

В Советской Армии было 300 дивизий, из них 30 - развернутых. Остальные - сокращенные различного штата или базы хранения. Личный состав находился в запасе, через определенные промежутки времени призывался на сборы, на учения. Служба в таких частях была для офицеров каторгой. Огромное количество боевой техники, которую надо обслуживать, охранять, держать в постоянной готовности. Кроме того, ведь нужно и личный состав обучать - и кадровый, и запаса, личной подготовкой заниматься, чтобы не отстать от знаний новой техники, новой теории.

Самое трудное в таких частях - отмобилизование. За сутки надо принять 10-12 тысяч людей из народного хозяйства, переодеть, расставить по своим военно-учетным специальностям, вручить оружие. И сразу приступить к боевому слаживанию. Первые трое суток офицеры постоянного состава частей не спали. Если до этого регулярно готовиться, то справиться с задачей было можно. Я - не справился, когда через полгода моего командования дивизией было объявлено по тревоге мобилизационное развертывание. Часть личного состава запаса в этот день (23 февраля) пьянствовала по домам. Не отмобилизовался даже политотдел дивизии. Я получил выговор. Ходил черный. Завидовал тем, кто служит в развернутых частях.