Трагедия профессора Гендерсена - [2]

Первая запись была сделана еще за три года до исчезновения биолога; но бросив беглый взгляд на содержание тетради, я увидел, что дневник велся нерегулярно, с большими пропусками. Это был не дневник, а скорее ряд последовательных записей, отделенных более или менее значительными промежутками времени. Перелистывая страницы тетради и скользя глазами с даты на дату, я к величайшему удовольствию нашел, что последняя из них помечена 14 сентября прошлого года. Значит, последняя запись была сделана за несколько дней до исчезновения профессора.

Я уселся поудобнее и приготовился перечесть дневник от начала до конца.

III

С первых же строк поразило меня, что исчезнувший биолог, всю свою жизнь отдавший чистому знанию, верил в такую ненаучную идею, как возможность вечной юности!

«Я не вижу научных оснований, почему органическая материя должна с течением времени разрушаться», — писал он в самом начале дневника. — «Старческое перерождение тканей есть результат различных причин, чаще всего — следствие неправильного образа жизни, иногда болезни или несчастного случая. Биологического понятия старости не существует, старость — чисто патологическое явление. Биолог знает лишь рост, увеличение числа клеток и массы ткани. Здоровая нормальная животная или растительная клетка совершенно одинакова, входит ли она в организм прорастающего или отцветающего растения, новорожденного или старика. С научной точки зрения бесконечная юность или предупреждение одряхления клеток кажется неосуществимым, но мы знаем столько фактов, опровергающих эту невозможность, что ее отнюдь нельзя считать непреложным законом».

Несколько ниже я натолкнулся на следующие строки:

«На своих лекциях я осторожно провел мысль о возможности предупреждения одряхления организма, а следовательно, и возможности достижения так называемой вечной юности. Это приближает нас к возможности вечной жизни. Если сохранение всех клеток организма в совершенно здоровом состоянии будет достигнуто, это устранит и самую смерть. Конечно, она может последовать в результате несчастного случая, человек может быть убит, может сгореть во время пожара, но от нормальной смерти он будет застрахован.

Я думаю, что это может быть достигнуто. Э. (я догадался, что этой буквой Гендерсон всюду обозначает Эльвиру Флагг) крайне заинтересовалась моей идеей. В ее медицинской практике ей постоянно приходится встречаться с различными степенями старческого перерождения тканей и видеть, что разрушение духовной и физической личности человека есть прямое следствие этого одряхления клеток. Ее наблюдения были столь же ценны для меня, как результаты моих биологических исследований — для нее. Несколько человек из моих слушателей тоже весьма увлеклись этим вопросом, и мы теперь собираемся тесным кружком, обсуждая волнующую нас тему.

Возможно, что еще не скоро наступит час, когда человек по желанию сможет изменять свой возраст или навсегда оставаться в том, который сочтет наиболее для себя подходящим. Однако, такое время придет, и эта возможность станет таким же обычным явлением, как сейчас консервирование пищевых веществ».

Несколько следующих страниц дневника не имели отношения к затронутой в начале его теме, и я уже подумал, что она перестала его интересовать. Я ошибся: в дальнейшем она оказалась главной темой записей.

«Печальный случай дал нам указание, в каком направлении мы должны вести наши изыскания», — писал профессор. — «Несколько недель тому назад громадный дирижабль „Колосс“ взорвался, пролетая над Эмерсоном. Один из моих слушателей, живший невдалеке от места катастрофы, установил весьма замечательный и интересный факт. В здоровьи обитателей поселка вскоре после этого происшествия наступило резкое улучшение. Старики стали лучше видеть и слышать, а засохшие деревья покрылись свежей листвой.

Я посетил Эмерсон вместе с Э. и удостоверился, что указанные перемены действительно произошли. Растительность в селении оказалась роскошнее, чем где-либо в окрестностях, а из расспросов жителей выходило, что они стали бесспорно здоровее, можно даже сказать — моложе. Мы решили, что прямой причиной этого был QW — газ, наполнявший дирижабль.

Но так как на рабочих, изготовляющих этот газ на западе, подобного действия не замечается, то оставалось предположить, что составные части газа, благотворно действующие на растительный и животный организм, образовались в момент взрыва газа. К сожалению, химический состав QW держится фабрикой в строжайшем секрете; получить же его для анализа нам не удалось. Удалось бы нам добыть хоть небольшое количество этого газа, мы, может быть, сделали бы величайшее открытие».

«Э. разрешила одно из затруднений», — читал я дальше. — «В числе ее пациентов имеется некий Бурк, богатый купец, многим ей обязанный. Она сказала ему, что нам необходимо достать немного QW для важных научных опытов. Он обещал через своих друзей, знакомых с владельцами завода, достать ей интересующее нас вещество для исследования. Если это удастся, я стану взрывать газ небольшими порциями и изучать действие взрыва на растительные и животные организмы. Не удастся ли мне обнаружить что-либо подобное замеченному в Эмерсоне? Но возникает новое затруднение. Теоретически QW невзрываем, и я теперь стараюсь всеми силами выяснить причину, почему же все-таки „Колосс“ взорвался? В этой работе мне помогает мой ассистент Монтроз, великолепно знающий химию».