Трагедия капитана Лигова - [82]

На море было пасмурно, но Лигов не замечал хмурого дня. По его лицу пробежала улыбка, а глаза гордо смотрели вперед. Капитан был доволен сегодняшним успехом.

3

На следующий день после охоты Мария пригласила мужа в лазарет.

— Негр пришел в себя. У него очень испуганный вид. Он не может, наверное, понять, как очутился у нас.

— Как он себя чувствует? — поинтересовался Олег Николаевич. — Беседа с ним не повредит ему?

— Нет, — Мария говорила убежденно, — неизвестность больше всего его угнетает. Он чем-то очень напуган, все время со страхом озирается. Ты должен рассеять его страхи, убедить, что он находится среди хороших людей.

— Идем! — Лигов пригласил с собою Алексея. Когда они вошли в лазарет, негр рывком, насколько хватило сил, сел на постели, весь как-то сжался, точно ожидая удара. В больших темных глазах его был страшный испуг. Худое лицо подергивалось, как у человека, очень много пережившего. Увидев вошедшую следом за моряками Марию, негр не сводил с нее глаз, точно искал у молодой женщины защиты. Мария подошла к нему и ласково, успокаивающе сказала:

— Не волнуйся. Все будет хорошо. Здесь тебе никто не причинит горя.

Негр схватил ее руку и, крепко сжав, быстро заговорил по-английски:

— Где я?.. Кто эти люди?

— Успокойтесь, — сказал Лигов и присел рядом с постелью негра. — Мы ваши друзья.

Негр уставился на него, боясь, что ослышался и ему только показалось, что говорят на понятном для него языке.

— Да, — продолжал Лигов, — Мы ваши друзья. Мы подобрали вас в море. Вы были один в шлюпке. Мы не знаем, кто вы, с какого судна и что с вами произошло, как вас зовут.

— О! — только и смог выговорить негр и, закрыв лицо руками, застонал.

Мария подала ему воды. Он с жадностью схватил кружку и крупными глотками выпил ее. Алексей сказал: — Вы находитесь у русских моряков.

— Вы меня не отдадите назад? — с большой тревогой, глядя в глаза Лигову, спросил негр.

— Куда, кому? — удивился капитан. — Мы же о вас ничего не знаем. Когда вы поправитесь, поступите по своему усмотрению.

По лицу негра было видно, что он не может поверить в правдивость слов Лигова. Тогда Олег Николаевич встал и дружелюбно улыбнулся:

— Подумайте над тем, что мы вам сказали.

— Нет, нет, не надо уходить, мистеры! — быстро заговорил негр, испугавшись, что они уйдут, и протянул к ним руки. Лигов заметил, что пальцы и ладони спасенного были в мозолях. — Садитесь я вас умоляю. Слушайте, я ничего не скрою. Я все скажу, я знаю, что вы не обидите бедного негра. — Человек говорил торопливо, отрывисто. — Зовут меня Джордж, Джордж Мэйл. Я был матросом и резчиком жира на китобойном судне «Генерал Грант»…

…Джордж Мэйл несколько дней бродил по Сан-Франциско в поисках постоянного места работы. Он недавно, при первой представившейся возможности, ушел с полей Кентукки, чтобы больше туда никогда не возвращаться. Многочисленные шрамы на спине от кнута надсмотрщика слишком хорошо напоминали о годах рабства. И сейчас Мэйл был согласен на любую работу, на полуголодное существование, лишь бы быть свободным. Свобода! Какое счастье чувствовать ее, владеть ею, не жить в постоянном страхе, в ожидании обжигающего удара кнута, жить и поступать так, как ему вздумается.

Джордж еще никогда не ходил так прямо, так неторопливо, как сейчас. Он улыбался своим думам и ощущениям, шагая по пристани порта, куда забрел в надежде заработать несколько центов на разгрузке судов. Мэйл не знал, что вот уже несколько минут за ним следят двое белых.

— Черт возьми, — проговорил Хоган, указывая своему боцману на негра. — Такого гиганта вижу впервые.

— Этих черномазых с юга набежало много, — сплюнул табачную слюну боцман. — Среди них настоящие орангутанги попадаются.

— Такие нам и нужны. У нас не хватает матросов и резчиков, — продолжал Хоган. — Попробуйте-ка завербовать этого верзилу. Он, кажется, не особенно занят.

— Похоже на то. — Боцман опытным взглядом окинул рваную рубашку и полотняные брюки, прикрывавшие могучее тело Джорджа, и быстро нагнал его: — Эй, дружище!

Мэйл не думал, что это обращаются к нему, и продолжал свой путь. Боцман шлепнул его по руке, чуть ниже плеча, и ощутил ладонью крепкие, точно железные мускулы.

— Геркулес!

— Джордж, Мэйл Джордж, с вашего позволения, мистер, — сказал вздрогнувший от неожиданности негр и стянул с курчавых волос соломенную шляпу. — Слушаю вас, мистер.

— Э-э-э! — недовольно сморщился боцман. — Надень шляпу. Я тебе не господин, а товарищ!

— О! — только и мог произнести Мэйл.

Моряк, подняв голову — Мэйл был намного выше его, — объяснил, что он боцман китобойного судна, и что если Джордж свободен, он приглашает его поступить к нему матросом и резчиком сала.

— Мы, северяне, не чета вашим южанам, — откусывая от плитки табака кусок, говорил боцман. — Все люди равны: главное, надо работать хорошо. В море все товарищи.

«Счастье, само счастье идет к Джорджу», — думал Мэйл. У него будет постоянная работа, говорил боцман, большой заработок, на который по возвращении можно будет сделать многое, а главное — выписать из Кентукки Элизу и зажить с нею здесь, в Сан-Франциско. Но для этого нужно только хорошо работать. Он готов на любую работу. Джордж даже почувствовал, что у него как будто прибавилось сил! Мэйл взглянул на бухту, на Золотые ворота и вздохнул глубоко, всей грудью.