Трагедия Игрек. Рассказы - [23]

— Им не пользуются, — ответил Арбакл с большей уверенностью. — Его заколотили сзади и спереди много лет назад.

Инспектор подошел к двери, высунул голову и крикнул:

— Пинкуссон!

— Да, шеф? — хрипло отозвался детектив.

— Спуститесь к полуподвалу и посмотрите, все ли там в порядке.

Тамм закрыл дверь и вернулся. Бруно обратился к Арбаклу:

— Почему вы так тщательно проверяли двери и окна в два часа ночи?

Арбакл виновато усмехнулся:

— Привычка, сэр. Жена всегда говорит мне, чтобы я был с этим повнимательнее, так как мисс Кэмпион боится грабителей. Я все проверил перед сном, но решил сделать это еще раз для большей уверенности.

— Все окна и двери были закрыты и заперты в два часа? — осведомился Тамм.

— Да, сэр, наглухо.

— Как давно вы оба здесь работаете?

— На прошлый Великий пост исполнилось восемь лет, — ответила миссис Арбакл.

— Ну, — сказал Тамм, — пожалуй, это все. У вас есть еще вопросы, мистер Лейн?

Актер, откинувшись в кресле, посмотрел на экономку и ее мужа.

— Семье Хэттер было трудно прислуживать?

Джордж Арбакл почти оживился.

— Трудно, — фыркнул он. — Не то слово, сэр. Они все чокнутые.

— Им нелегко угодить, — мрачно добавила миссис Арбакл.

— Тогда почему вы оставались у них восемь лет?

— Тут нет никаких тайн, — отмахнулась миссис Арбакл. — Потому что жалованье было очень хорошим. Кто бы не остался на нашем месте?

Лейн казался разочарованным.

— Кто-нибудь из вас видел вчера мандолину в этой стеклянной витрине?

Мистер и миссис Арбакл посмотрели друг на друга и покачали головой.

— Не припоминаем, — ответил Арбакл.

— Благодарю вас, — сказал Друри Лейн, и инспектор отпустил супругов.

Служанка Вирджиния — никто не подумал спросить ее фамилию — была тощей старой девой с лошадиной физиономией, ломающей руки и готовой в любой момент заплакать. Она служила у Хэттеров пять лет, и ей нравились работа и жалованье. Что до остального, то она вчера вечером рано легла спать, поэтому ничего не видела, не слышала и не знает. Ее быстро выпроводили.

Детектив Пинкуссон вернулся в библиотеку — на его лице было написано отвращение.

— В полуподвале делать нечего, шеф. Он выглядит так, словно туда не входили несколько лет, — пыль толщиной в дюйм.

— В дюйм? — недоверчиво переспросил инспектор.

— Ну, может, поменьше. К дверям и окнам не прикасались. В грязи не видно следов ног.

— Избавьтесь от привычки преувеличивать, — проворчал инспектор. — В один прекрасный день вы сделаете чертовски большую гору из чертовски маленькой мыши, и это плохо кончится. О'кей, Пинк.

Когда детектив удалился, вошел полицейский и отдал честь.

— Что вам нужно? — буркнул Тамм.

— У дома двое мужчин, — сообщил полицейский. — Хотят войти. Говорят, что один из них семейный адвокат, а другой — партнер Конрада Хэттера. Впустить их, инспектор?

— Болван! — огрызнулся Тамм. — Я жду этих птичек все утро. Конечно, впустить!

Вместе с вновь прибывшими в библиотеку вошла драма с привкусом комедии. Эти двое мужчин, хотя и абсолютно разного типа, могли быть друзьями, но присутствие Джилл Хэттер уничтожало всякий намек на дружбу. Джилл, чье красивое лицо уже было тронуто под глазами и около носа следами бурной жизни, очевидно, встретила посетителей в коридоре и вошла, держа обоих за руки, переводя печальный взгляд с одного на другого и принимая соболезнования со вздымающейся грудью и опущенными уголками рта.

Лейн, Тамм и Бруно молча наблюдали за сценой. Молодая женщина являла собой воплощенное кокетство, которое ощущалось в каждом ее телодвижении, словно обещающем сексуальные радости. Она хладнокровно использовала смерть матери, чтобы привлечь обоих мужчин ближе к себе и сильнее противопоставить их друг другу. Друри Лейн решил про себя, что этой особы следует остерегаться.

В то же время было очевидно, что Джилл Хэттер испугана. Ее глаза покраснели от бессонницы и страха. Внезапно, как будто впервые осознав присутствие зрителей, она отпустила руки мужчин и начала пудрить нос.

Лица мужчин приобрели чопорное, официальное выражение. Едва ли можно представить менее схожих людей. Честер Бигелоу, семейный поверенный, был солидного роста, но рядом с Джоном Гормли, деловым партнером Конрада Хэттера, он выглядел тщедушным. Бигелоу был брюнетом, с маленькими усиками и синеватым подбородком; Гормли — блондином, с кое-где видневшейся на спешно выбритом лице рыжеватой щетиной. Движения Бигелоу были быстрыми и решительными, а у Гормли — медленными и тщательными. В лице адвоката ощущались проницательность и даже хитрость, а лицо Гормли было серьезным и печальным. К тому же высокий блондин был минимум на десять лет моложе своего соперника.

— Вы хотели поговорить со мной, инспектор Тамм? — тоненьким голоском спросила Джилл.

— Не сейчас, — отозвался Тамм, — но раз уж вы здесь… Садитесь. — Он представил Джилл, Бигелоу и Гормли окружному прокурору и Друри Лейну. Джилл опустилась на стул, стараясь выглядеть маленькой и беспомощной. Адвокат и брокер предпочли стоять. — Итак, мисс Хэттер, где вы были прошлой ночью?

Джилл медленно повернулась к брокеру:

— Я была с Джоном… мистером Гормли.

— Где именно?

— Мы пошли в театр, а потом на вечеринку.