Трагедия 22 июня: блицкриг или измена? Правда Сталина - [22]

[55].

И Судоплатов писал, что к тому моменту, когда первая фаза немецкого наступления уже к середине июля 1941г. захлебнулась, у него «наладился постоянный рабочий контакт с заместителем начальника Оперативного управление Генштаба генерал-майором А. Василевским. Он неоднократно приезжал в НКВД вместе с начальником Разведупра Красной Армии Ф. Голиковым. Одетые по распоряжению Жукова и Меркулова в штатское, они участвовали в допросах крупного агента абвера Нелидова как участника в немецких военно-стратегических играх. Нелидов заявил, что если немецкая армия не заняла в течение двух месяцев такие основные наши центры, какими является Ленинград, Москва, Киев, Ростов-на-Дону, то войну для немецкой стороны можно cчumamь проиграниой»[56].

Обе цитаты свидетельствуют об одном — в середине июля с Нелидовым беседовали на тему «а что дальше-то будет — чего еще ожидать от камандования вермахта?» А это, как вы понимаете, совсем иное, нежели тематика допросов до 22 июня 1941 г. и получаемой в их процессе информации…

Что же касается полученных в конце февраля 1941 г. и названных дублирующими сведений, то речь идет о том, что один из проверенных агентов берлинской резидентуры НГКБ «Экстерн» — со ссылкой на свои связи в кругах белой эмиграции сообщил 24 февраля 1941 г. весьма интересную информацию. Оказалось, что вскоре после подписания 23 августа 1939 г. Договора о ненападении между СССР и Германией германский Генштаб заказал известному белоэмигранту генералу П. Краснову аналитический обзор на тему: «Поход Наполеона на Москву в 1812 году. Теоретический разбор вопроса о возможности такого похода в ХХ в. и возможные последствия подобной акции». В этой информации было одно на тот момент сверхактуальное и важное обстоятельство.

Любому мало-мальски сведущему в истории человеку, тем более сотрудникам разведки, в данном случае ГРУ, не мог не броситься в глаза главный интересовавший тогда германский Генштаб вопрос — как предотвратить отступление (ocoбенно организованное) русской армии вглубь своей территории, чтобы осуществить разгром ее основных сил в приграничных сражениях. Ведь Наполеон, как известно, свернул себе шею в России именно на этом. Даже в наше время всеобщего неуважения к отечественной истории едва ли стоит напоминать читателям о том, как Барклай де Толли и Кутузов упорно заманивали Наполеона в глубь России, похоронив тем самым не только весь его завоевательный замысел, но и подавляющую часть его громадной по тем временам армии. Помните, у Пушкина есть такие строки:

Русь обняла кичливого врага,

И заревом московским озарились

Его полкам готовые снега…

Гитлер до такой степени опасался повторения подобной ситуации, что вставил требование о недопущении отступления советских войск вглубь сваей территории в качестве одного из основополагающих элементов общего замысла плана «Барбаросса»! Именно об этом говорилось и в информации, поступившей от американской разведки, и в данных 1937 г., и в сведениях Нелидова, и в массе текущей развединформации того периода. Естественно, что информация «Экстерна» немедленно была доведена до сведения ГРУ[57].

В деталях было известно, например, об особой, фактически являвшейся неотъемлемым компонентом стратегии блицкрига, специфической тактике массированного таранно-штурмового пролома системы обороны государств, на которые нападала Германия, то есть о тактике создания предельных и даже запредельных оперативных плотностей войск на решающе ключевых участках направлений главных ударов при особой роли авиации, танковых и механизированных соединений в авангарде наступления.

С конца декабря 1940 г. об этой тактике знал весь генералитет страны, потому как об этом говорилось в докладах на совещании высшего руководящего состава РККА, которое проходило в Москве 23—31 декабря 1940 г. В 1993 г. материалы этого совещания были опубликованы официально, так что даже одного только беглого ознакомления с заключительной речью Тимошенко вполне достаточно, чтобы убедиться в этом. То есть знали едва ли не абсолютно все.

…Эта тактика естественным образом вытекала из существа стратегии блицкрига, то есть молниеносной войны.

Выступая в одной из военных академий Германии накануне Второй мировой войны, начальник Генеральною штаба сухопутных войск Германии генерал Ф. Гальдер сформулировал эту тактику как элемент стратегии следующим образам:

«— внезаиное вооруженное нападение, потрясающее своим массовым эффектом;

—захват атакованной ствраны врасплох;

—развал государственного тыла страны, подвергшейся нападению, путем террора, саботажа, убийства руководителей правительства и пр.;

—решительное безостановочное наступление, невзирая на потери и отсутствие резервов»[58].

Трудно сделать однозначный вывод о том, получала ли наша разведка эти сведения именно в формулировке Гальдера, на в принципе это было хорошо известно нашим военным задолго до войны. Если исходить, например, только из развединформации последних шести месяцев перед войной, то по тем же опубликованным данным четко и однозначно видно, что поэлементно все эти положеения были известны до 22 июня. Практически все книги о начальном периоде войны, особенно вышедшие из печати в последние noлmopa десятилетия, буквально necmpam подобными данными. В этом можно убедиюься если, например, выборочно обратиться к информации той же берлинской резидентуры внешней разведки (НКГБ):