Трагедии моря - [166]

Собранные в кучу, молодые тюлени напоминали груду забитых телят, и когда из этой кроваво-грязной массы туш поднимало дергающуюся голову какое-нибудь несчастное, еще живое существо, я не мог больше этого выдержать и, схватив в руки гандшпуг[133], наносил удары по головам, освобождая от мучений тех, в ком я видел признаки жизни. Один из зверобоев подцепил тюлененка острогой, и малыш совсем заходился от крика, точь-в-точь как кричал бы благим матом, прерываемым судорожными рыданиями, маленький ребенок, корчащийся от мучительной боли. Я видел, как с другого, еще живого тюлененка содрали шкуру и его голое тело, обливаясь кровью, билось в предсмертных конвульсиях… во сне меня часто преследовало видение: [другое] корчащееся от боли тельце в белоснежном меху с головой, обливающейся кровью, сквозь которую малыш, тщетно ловя ртом воздух, пытается разглядеть, что же это происходит…

На следующее утро, как только рассвело, все зверобои сошли на лед и принялись направо и налево убивать молодых тюленей, которые, лежа поодаль друг от друга, грелись на солнышке. Иногда шесть-восемь тюленей располагались на пространстве в двадцать квадратных ярдов. Зверобои, вооружившись острогой и перекинув через плечо связку буксирного каната, подходили к лежащим тюленям и наносили им удары по голове. Убив или по крайней мере оглушив одного за другим всю группу, они тут же сдирали с них «скальпы» и, зацепив багром несколько штук, волокли их по льду к судну. Тащить полдюжины шкур по разреженному и торосистому льду, перепры-

(пропущена страница 285)

взрослых тюленей, поскольку расход запасов жира у них меньше и они сохраняют большую плавучесть; и все же количество тонущих «бедламе-ров» весьма значительно. Высок процент промысловых потерь и в восточной части канадской Арктики, а также в западной Гренландии, где в 1940-х годах местные охотники добывали в год до 20 000 лысунов; при этом на воде терялось до семи из каждых десяти пораженных выстрелом тюленей. В последние годы добыча лысунов в этих регионах сократилась примерно до 7000 в год.

Столь же расточительна и ружейная охота на лысунов на льду. Чтобы добыть тюленей у кромки льда, где в сезон щенки собираются самцы, а в сезон линьки — тюлени обоего пола, необходимо убивать их наповал. Но даже и в этом случае судорожное сокращение мышц тела сбрасывает многих из них в море, где труп безвозвратно уходит в пучину. Однако редко кому удается сразить зверя с первого выстрела. Даже такой энтузиаст тюленьей охоты, как шестьдесят семь весен выходивший на лед ньюфаундлендский капитан Абрахам Кин, которому приписывают добычу свыше миллиона «скальпов» (за что он был удостоен ордена Британской империи), признал, что его люди, чтобы добыть на льду одного тюленя, должны были убить не меньше трех взрослых особей. Д-р Гарри Лилли, который в конце 1950-х годов предпринял путешествие к Ледовому Фронту, сообщал, что ньюфаундлендские зверобои, которых он сопровождал, добывали всего лишь одного из каждых пяти попавших под их выстрелы тюленей. В апреле 1968 года я сам с целью собрать образцы с линной залежки ходил к Ледовому Фронту на борту норвежского судна, зафрахтованного для канадских ученых, состоящих на государственной службе. Несмотря на то что тюленей для них отстреливали опытные норвежские зверобои, соотношение пораженных выстрелом и добытых тюленей было пять к одному. Остается еще прибавить промысловые потери в ходе убоя бельков, но к этому вопросу мы специально вернемся на следующих страницах.

Пока же ясно одно: объем добычи никогда не соответствовал и сейчас не соответствует объему фактического убоя — факт, о котором нужно помнить, читая дальнейшие страницы.

После 1819 года Ньюфаундленд прямо-таки помешался на тюленях. Еще жизнеспособные, сетный и судовой прибрежные промыслы отошли в тень и были почти забыты коммерсантами и судовладельцами из Сент-Джонса и нескольких небольших городов в заливах Тринити и Консепшн, неистово разрабатывавшими главную залежку. Они набросились на нее с целеустремленностью, которую могла породить только неуемная алчность. Новые суда начали сходить со стапелей с такой быстротой, что к 1830 году каждую весну выходили во льды почти 600 бригантин, барков и шхун, имея на борту примерно 14 000 ньюфаундлендских зверобоев — число, которое, вероятно, представляло большинство трудоспособного населения северного побережья.

Результатом явилось невиданное и невосполнимое уничтожение. Учитывая, что главной целью была добыча жира (в то время шкуры бельков ценились очень дешево), зверобои могли бы в своих собственных интересах воздержаться от убийства детенышей, пока те не накопят наибольшее количество жира в возрасте от десяти дней до двух недель. Можно было бы также ожидать, что зверобои будут щадить самок, по крайней мере до того времени, пока они не родят детенышей и не выкормят их до возраста «промысловой зрелости».

Они не сделали ни того, ни другого.

Капитан каждого зверобойного судна, настойчиво подгоняемый судовладельцем, стремился первым добраться до главной залежки. В результате с каждым годом суда все раньше и раньше выходили на промысел, пока они не стали приходить в район предполагаемой главной залежки за две недели до того, как самки начинали производить на свет свое потомство. Не имея другого занятия, зверобои охотились на взрослых лысунов, собиравшихся в полыньях или вылезавших на кромку плавучей льдины. В ходе поголовного истребления погибли несчетные десятки тысяч взрослых самок и детеныши, не только те, которые находились в утробе матери, но и те, которых она могла бы произвести на свет за свою оставшуюся жизнь.