Трагедии Финского залива - [117]

К тому времени транспорт «Иосиф Стали» приткнулся к мели у мыса Лохусалу между Таллином и Палдиски, и к полудню 4 декабря немцы начали пленение советских людей оставшихся на борту судна. Таким образом спасти людей можно было только еще третьего числа, а четвертого — поздно. В этом отношении приказ командующего вполне разумен. Вот только не знал он, где находится «Иосиф Сталин»! Авиаразведка 4 декабря обнаружила лишь одно судно на камнях у острова Прангли, причем с него обстреляли наши самолеты. На самом деле это был не «Сталин», а «Эстиранд» выбросившийся туда еще 25 августа[75]. Но и в этом случае, несмотря на то что остров Прангли находится намного восточнее истинного места посадки на мель транспорта «Иосиф Сталин», снять с него людей наверно было уже невозможно — все таки это глубокий тыл противника и даже советская истребительная авиация в том районе помочь ни чем не могла. Так что решение командующего о возвращении эсминца «Свирепый» совершенно верно.

А вот следующее — спорно. Он приказал всем исправным торпедным катерам на Гогланде, а также авиации из Ленинграда нести удар по транспорту «Иосиф Сталин» с целью его окончательного уничтожения. Трудно сказать какую ценность для противника представлял изуродованный остов судна, но при выполнении этого приказа должны были погибнуть все оставшиеся на нем советские люди. Вылет авиации по погоде не состоялся, торпедные катера из-за обледенения также вернулись назад.

«Стойкий» и «Славный» с тремя тральщиками и несколькими катерами 5 декабря пришли в Кронштадт. Туда же 6 декабря вернулись «Свирепый» и два оставшихся тральщика, доставившие высаженных на Гогланд в ночь на 4 декабря 1600 эвакуированных.

Около 15 часов 2 декабря с Ханко улетели последние восемь истребителей. Шесть из них, несмотря на туман и ранние сумерки, приземлились в Кронштадте на аэродроме «Бычье поле». Один летчик заблудился и на последних литрах бензина благополучно совершил вынужденную посадку на южном берегу Финского залива в расположении наших частей. А вот шестая машина разбилась при попытке сесть на лед, летчик погиб.

На этом закончилась операция по эвакуации гарнизона блокированной с суши военно-морской базы Ханко, расположенной в глубоком финском тылу, на расстоянии суточного перехода через контролировавшиеся противником морские районы, насыщенные минными заграждениями и находившимися под артиллерийским обстрелом нескольких береговых батарей.

Продолжавшаяся в течение полутора месяцев операция проводилась по большей части в свежую погоду, крайне затруднявшую ведение счисления, особенно на тихоходных тральщиках, канонерских лодках и сторожевых кораблях. В целях скрытности переходы совершались в темное время суток, но из-за плохой видимости не сплававшиеся корабли и суда теряли друг друга из виду, тихоходные транспорты отставали от отрядов. В периоды новолуния корабли и суда обнаруживались противником, попадая под огонь его береговых батарей. Сюда нужно добавить раннее наступление зимних холодов, от которых особенно жестоко страдал личный состав малых кораблей и катеров, принимавших пассажиров без всяких норм.

Несмотря на то что на переходах морем были потеряны около 18 % эвакуируемых, Военный совет Ленинградского фронта дал высокую оценку итогам проведенной операции. Это не удивительно, так как фронт получил в свое распоряжение 23 000 закаленных в боях бойцов и командиров, перевезенных из Ханко с вооружением, боеприпасами и продовольствием.

Эта справедливая оценка, сделанная исключительно по конечному результату, особенно на фоне еще свежих воспоминаний об эвакуации Таллина, так и вошла в историю Великой Отечественной войны. Однако из приведенного выше быть может даже чересчур подробного описания событий очевидно, что потерь могло, а главное — должно было быть гораздо меньше.

В отличие от прорыва из Таллина противник фактически не оказал активного противодействия эвакуации ВМБ Ханко, единственной реальной угрозой являлись мины. Это свело до минимума влияние на ход операции штабов КБФ, его объединений и соединений. Одновременно первостепенное значение приобрели решения командиров отрядов и групп кораблей, профессионализм командиров кораблей и капитанов судов, а также подготовленность их экипажей.

Как и в случае с оставлением Таллина, точного количества вывезенных и погибших в ходе эвакуации ВМБ Ханко нет. Хотя сравнивать эти два события нельзя. Организация погрузки, учет перевозимых людей и грузов при уходе с этой базы были на порядок выше и «погрешность» подсчетов результатов операции, по-видимому, не превысит несколько десятков человек. Единственное, что вызывает большую обеспокоенность, так это то, насколько правильно фиксировалось гражданское население, поскольку его в июне-июле вывезли не полностью.

Корабли и суда принявшие непосредственное участие в эвакуации ВМБ Ханко

Если подытожить эти данные, то корабли и суда взяли на борт 27 535 человек, плюс еще 280 шли на малых охотниках и 80 — на буксирах. Всего получается 27 895. При этом потери составили 4890 человек. С учетом возвращения 523 эвакуированных с борта эсминец «Сметливый» обратно на Ханко, на Гогланд доставлено 22 482.