Тоже Родина - [13]
Схватил, зажал — и тот позорно запрыгал на одной ноге. Я надавил, стремясь его опрокинуть, и вся куча мала резко сместилась. Хорошая драка на месте не стоит. Через секунду группа из нескольких хрипящих и оскаленных мужиков оказалась в стороне от людей и от асфальта — летом, очевидно, тут был газон, а сейчас глубокий, едва не по колено, снег, и он свел на нет все мои преимущества. Несмотря на усердные тренировки, боец из меня получился посредственный. Высокий центр тяжести, тонкие кости, узкие плечи и грудь, длинная шея — такому, чтобы победить, нужно быстро бить и ловко отпрыгивать. Такому нужен простор и хорошая опора под ногами.
Добавив силы, я все-таки добился своего. Повалил Акелу. Упавший спиной в снег, он выглядел жалко. Вытаращенные глаза, прилипшие ко лбу волосы, ворот свитера надорван, видна золотая цепь марки «грезы гопника». Нижняя часть лица в крови.
Не будь дурак, я его ногу из захвата не выпустил, попробовал провести болевой прием. Однако корефаны уже сориентировались, организовались и сообща повалили и меня тоже. Пришлось вцепиться обеими руками в одежду Акелы — чтоб не оттащили и не запинали окончательно. Акела ревел и выплевывал красный снег, он явно чувствовал обиду. Кое-как, несмотря на мое сопротивление, стал подниматься. Меня уже держали за волосы, за куртку, за локти. Кто-то неосторожно вцепился пятерней в лицо — тюремная, уркаганская штучка, имеющая целью порвать ноздрю или угол рта — я вонзил зубы в соленую мякоть и с удовольствием услышал дикий вопль; заскорузлая клешня соскочила; но вместо нее на щеках, висках и ушах я ощутил уже две клешни, это Акела, невменяемый от ярости, нависая уже сверху, запустил большие пальцы в мои глазницы.
— Гляделки выдавлю, сука! — сипло пообещал он.
Сначала сумей, подумал я. Думаешь, глаза изуродовать так просто? Ошибаешься, друг. Не рекомендую в бою использовать пальцы. Можно и увечье получить. Это совсем несложно. Будь мы один на один, я б тебе сломал каждый палец отдельно. В районе вторых фаланг. Мои-то покрепче будут. Пальцы — штука смешная. За три месяца ежедневных упражнений их можно закалить и укрепить донельзя. В том холодном армейском спортзале, под началом сурового старшего лейтенанта Смирнова мы, друг Акела, брали два эмалированных тазика, насыпали песок и битый кирпич, ставили на электроплитку и нагревали, пока головы не шли кругом от запаха раскаленного кремня — а потом, брат мой наивный, мы погружали кулаки в это месиво, лупили, вонзались указательными и средними, до темноты в глазах, до ожога первой степени, до того момента, пока из-под ногтей не начинала сочиться кровь. И так ежедневно, на протяжении полугода. Вспомни, дружище, старую мальчишескую легенду, как особо отпетые драчуны вкалывают себе под кожу вазелин, чтобы придать кулакам крепость, — так вот, врет легенда, не надо никакого вазелина, просто меси раскаленный песок, и однажды обнаружишь, что тебе боязно ударить голым кулаком живого человека. Негуманно.
Какой-то палец, или даже два, я ему все-таки сломал, потому что он завизжал столь громко, что остальные испугались, слегка расступились, разжали захваты, и возникла некая пауза, передышка, участники махаловки вдруг слегка опомнились, отрезвели, осознали происходящее: получалось так, что на виду у многих десятков очевидцев трое или четверо молодцов пытаются отмолотить одного, изо всех сил обороняющегося. В частности, я различил истошный крик собственной жены.
— Что вы все стоите, — кричала она, — мужчины, милиция, кто-нибудь! Где вы все?! Они же его убьют!
Не убьют, подумал я. Замучаются убивать. Не те люди. Не умеют. Жлобы недалекие. Думали, что навалятся все на одного — и быстро уроют. А так бывает не всегда.
Конечно, вполне возможно, что я перегибал палку в своем презрении к людям, пытающимся вчетвером побить меня ногами. Не исключено, что я имел дело с милыми и интеллигентными парнями, исполненными глубокого врожденного человеколюбия. Задавленные безденежьем и прочими негативными обстоятельствами, вынужденные бросить любимые интересные работы, не по своей воле оказались они на вещевом рынке в качестве торговцев обувью, злились и досадовали на себя и весь белый свет, и вот подвернулся удобный случай выпустить пар. Не исключено, что в какой-то момент, даже после уже свершившегося обмена первыми ударами, можно было как-нибудь замириться, успокоить оппонентов, принести извинения. Возможно, даже дать денег в качестве компенсации за сломанный нос. Не исключено, что выпустить пар хотелось в первую очередь мне. Что это именно я хотел драки. Вот и изуродовал пареньку носопырку…
Воспользовавшись моментом, я кое-как перевел дух и воздвигся вертикально. Устал, вспотел. Но хотел довести дело до конца. Положить хотя бы одного. Желательно — лидера. Он тоже встал. Пока вытирал рукавом кровавые сопли, я схватил его под колени и опять опрокинул. Сжал кулаки и стал бить в пах. Мощные бедра Акелы и его зад были туго обтянуты плотными джинсами. Там, куда я целил, в месте соединения штанин, сходились четыре толстых, на совесть простроченных шва, образовавших упругую мембрану. Я ударил раз, второй, третий — кулак отскакивал, словно от резинового мяча, и в итоге мошонка неприятеля осталась в неприкосновенности. С другой стороны, может, это и к лучшему. Я уже не пытался сохранять хладнокровие, похерил кодекс каратеки, безобразная животная злоба кипела во мне. То обстоятельство, что я бился один против шоблы, предоставило мне индульгенцию. Меня топтали и калечили — я собирался топтать и калечить в ответ. Но тут, как благодать, как вмешательство судьбы, нарисовались менты.
В провинциальном городе Павлово происходит странное: убит известный учёный-историк, а из его дома с редчайшими иконами и дорогой техникой таинственный вор забрал… лишь кусок древнего идола, голову деревянной скульптуры Параскевы Пятницы. «Человек из красного дерева» – поход в тайный мир, где не работают ни законы, ни логика; где есть только страсть и мучительные поиски идеала. «Человек из красного дерева» – парадоксальная история превращения смерти в любовь, страдания – в надежду. Это попытка – возможно, впервые в русской литературе, – раскрытия секретов соединения и сращивания славянского язычества с православным христианством. И, конечно, это спор с Богом.
Это изустная побывальщина. Она никогда не была записана буквами. Во времена, о которых здесь рассказано, букв ещё не придумали. Малая девка Марья обошла всю землю и добралась до неба в поисках любимого – его звали Финист, и он не был человеком. Никто не верил, что она его найдёт. Но все помогали. В те времена каждый помогал каждому – иначе было не выжить. В те времена по соседству с людьми обитали древние змеи, мавки, кикиморы, шишиги, анчутки, лешаки и оборотни. Трое мужчин любили Марью, безо всякой надежды на взаимность.
Андрей Рубанов – автор книг «Сажайте, и вырастет», «Стыдные подвиги», «Психодел», «Готовься к войне» и других. Финалист премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Главный герой романа «Патриот» Сергей Знаев – эксцентричный бизнесмен, в прошлом успешный банкир «из новых», ныне – банкрот. Его сегодняшняя реальность – долги, ссоры со старыми друзьями, воспоминания… Вдруг обнаруживается сын, о существовании которого он даже не догадывался. Сергей тешит себя мыслью, что в один прекрасный день он отправится на войну, где «всё всерьез», но вместо этого оказывается на другой части света…[b]Книга содержит нецензурную брань.[/b].
Сума и тюрьма – вот две вещи, от которых в России не стоит зарекаться никому. Книга Андрея Рубанова – именно об этом. Перед арестом у героя было все, из тюрьмы он вышел нищим... Мытарства и внутреннее преображение героя в следственном изоляторе «Лефортово» и «Матросской Тишине» описаны столь ярко и убедительно, что вызывают в читателе невольную дрожь сопереживания. Вы не верите, что тюрьма исправляет? Прочтите книгу и поверите.
Эта книга взорвет ваш мозг.Эта книга рассказывает о том, как Москва заросла травой высотой с телебашню.Эта книга рассказывает о том, как русские сдали Сибирь в аренду китайцам.Эта книга рассказывает о том, как люди превращаются в растения.Эта книга рассказывает о временах, которые наступят, если каждый будет думать только о своих аппетитах.Добро пожаловать в Москву.Добро пожаловать в Хлорофилию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.