Товарищи - [4]
Любил он меня; пламенная душа… Раз мне тятька спину вожжами расписал, а как он, Витя-то, увидел это, пришедши к нам в избу, – батюшки мои, – что вышло! Побледнел весь, затрясся, сжал кулаки и к тятеньке на полати лезет. «Это, говорит, ты как смел?» Тятька говорит – я-де отец!
«Ага! Ну хорошо, отец, один я с тобой не слажу, а спина у тебя будет такая же, как у Ефимки».
Заплакал после этих слов и убёг… И что ж ты скажешь, отче? Исполнил ведь своё слово.
Дворню, видно, подговорил, что ли, только однажды тятенька пришёл домой, кряхтит; стал было рубашку снимать, ан она присохла к спине-то у него… Рассердился на меня отец в ту пору:
«Из-за тебя, говорит, терплю, барский ты прихвостень». И здоровенную задал мне теребачку…
Ну, а насчёт барского прихвостня это он напрасно, – я таким не был…
– Верно, Ефим, не был! – утвердительно сказал арестант и весь вздрогнул. – Это видно и сейчас, не мог ты быть барским прихвостнем, – как-то торопливо добавил он.
– То-то и оно! – воскликнул Ефимушка. – Просто я любил его, Витю-то… Такой это таланный ребёнок был, все его любили – не один я… Бывало, речи он говорит разные… не помню я их, тридцать годов, поди, прошло с той поры… Ах, господи! Где-то он теперь? Чай, коли жив, высокое место занимает или… в самом омуте кипит… Жизнь людская растаковская!
Кипит она, кипит, а всё ничего путного не сварится… А люди пропадают… жалко людей, до смерти жалко! – Ефимушка, тяжело вздохнув, поник головой на грудь… С минуту длилось молчание.
– А меня тебе жалко? – весело спросил арестант, и всё лицо у него было освещено хорошей, доброй улыбкой…
– Да ведь, чудак-человек! – воскликнул Ефимушка, – как же тебя не жалеть? Что ты такое, ежели подумать? Коли ты бродишь, так, видно, нет у тебя ничего своего на земле-то, ни угла, ни щепочки… А может, ещё и велик грех ты носишь с собой, – кто тебя знает? Горюн ты – одно слово…
– Так, – сказал арестант.
И они снова замолчали. Солнце уже село, и тени стали гуще. В воздухе пахло влажной землёй, цветами и лесной плесенью… Долго сидели молча.
– А как тут ни хорошо – всё-таки надо идти… Нам ещё вёрст восемь осталось… Айда-ка, отче, подымайся!
– Посидим ещё немного, – попросил отче.
– Да я ничего, я сам люблю ночью около леса быть… Только когда ж мы придём в волость-то? Заругают меня – поздно-де.
– Ничего, не заругают…
– Разве ты словечко замолвишь, – усмехнулся сотский.
– Могу.
– Ой ли?
– А что?
– Шутник ты! Он те, становой-то, задаст перцу!
– Дерётся разве?
– Лют! И ловок – ахнет кулаком в ухо, а выходит всё равно как бы косой по ногам.
– Ну, мы ему сдачи дадим, – уверенно сказал арестант, дружески потрепав своего конвоира по плечу.
Это было фамильярно и не понравилось Ефимушке. Как-никак, а он всё-таки начальство, и этот гусь не должен забывать, что у Ефимушки за пазухой есть медная бляха! Ефимушка встал на ноги, взял в руки свою палку, вывесил бляху на самую середину груди и строго сказал:
– Вставай, идём!
– Не пойду! – сказал арестант.
Ефимушка смутился и, вытаращив глаза, с полминуты молчал, не понимая, – с чего это арестант вдруг стал такой?
– Ну, не валандайся, идём! – мягче сказал он.
– Не пойду! – решительно повторил арестант.
– То есть как не пойдёшь? – закричал Ефимушка в изумлении и гневе.
– Так. Хочу здесь ночевать с тобой… Ну-ка, разжигай костёр…
– Я те дам ночевать! Я те такой костёр на спине у тебя разожгу – любо-дорого! – грозил Ефимушка. Но в глубине души он был изумлён. Говорит человек – не пойду, – а сопротивления никакого не оказывает, в драку не лезет, лежит себе на земле и больше ничего. Как тут быть?
– Не ори, Ефим, – спокойно посоветовал арестант.
Ефимушка снова замолчал и, переминаясь с ноги на ногу над своим арестантом, смотрел на него большими глазами. И тот на него смотрел, смотрел и улыбался. Ефимушка тяжело соображал, – как же теперь нужно поступать?
И с чего этот бродяга, такой угрюмый и злой, вдруг разбаловался? А что, если навалиться на него, скрутить ему руки, дать раза два по шее да и всё? И самым строго начальническим тоном, какой только был в его распоряжении, Ефимушка сказал:
– Ну, ты, огарок, вот что, – покочевряжился, и будет! Вставай! А то я тебя свяжу, так тогда пойдёшь, небойсь! Понял? Ну? Смотри – бить буду!
– Меня-то? – усмехнулся арестант.
– А ты что думаешь?
– Витю-то Тучкова ты, Ефим, бить будешь?
– Ах ты, – пострелит те горой, – изумлённо воскликнул Ефимушка, – да что ты в самом деле? Что ты мне представленья-то представляешь? Накося!
– Ну, будет кричать, Ефимушка, пора тебе узнать меня, – спокойно улыбаясь, сказал арестант и встал на ноги, – здравствуй, что ли!
Ефимушка попятился назад от протянутой к нему руки и во все глаза смотрел в лицо своего арестанта, потом губы у него затряслись и всё лицо сморщилось…
– Виктор Александрович… и впрямь, что ли, вы это? – шёпотом спросил он.
– Хочешь – документы покажу? А то, – всего лучше, – старину напомню… Ну-ка – помнишь, как ты в Раменском бору в волчью яму попал? А как я за гнездом полез на дерево и повис на сучке вниз головой? А как мы у старухи-молочницы Петровны сливки крали? И сказки она нам говорила?
Ефимушка грузно сел на землю и растерянно засмеялся.
«Русское правительство есть только политическая партия, лишенная моральной связи с русским народом и враждебная ему по своим задачам. Под давлением необходимости русские власти устраивают гнуснейшую комедию народного представительства. Народ понял эту грубую комедию, он не хочет Думы, в которую желают посадить на роли представителей его желании каких-то темных людей, не известных ему», – писал Максим Горький в начале прошлого века. Он хорошо знал Россию, с 11 лет Алексей Пешков (будущий Максим Горький) вынужден был сам зарабатывать себе на жизнь и сменил много профессий, странствуя «по Руси».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вы прочтёте в этой книге о весёлом и умном итальянском мальчике Пепе, о том, как рабочие Италии любят детей и всегда готовы прийти им на помощь. Рисунки Б. А. Дехтерёва. Ответственный редактор Г. И. Гусева. Художественный редактор Н. З. Левинская. Технический редактор Р. Б. Сиголаева. Корректор Н. А. Сафронова. Содержание: К читателям Максим Горький. Дети Пармы (рассказ) — 1911 г. Максим Горький. Пепе (рассказ) — 1913 г. Для младшего школьного возраста.
Рассказ «Челкаш» был написан Максимом Горьким в 1894 году. Уже в 1895 году «Челкаш» был напечатан в журнале «Русское богатство» и принес автору широкую известность.
Эта скандальная статья Горького вышла в 1922 году в Берлине. Ее не издавали в России ни до, ни после войны, ни в перестройку, — вообще никогда. Просто не издавали и все тут. Быть может, как раз потому, что именно в этом своем сочинении Буревестник говорит о сути революции откровеннее, чем где-либо еще, и чем это позволяли себе его товарищи-большевики. Он живописует варварство и отсталость крестьянской массы, подсказывая читателю, что искоренить это зло возможно только чрезвычайщиной. Создатель Челкаша и Клима убежден: «Как евреи, выведенные Моисеем из рабства Египетского, вымрут полудикие, глупые, тяжелые люди русских сел и деревень — все те почти страшные люди, о которых говорилось выше, и их заменит новое племя — грамотных, разумных, бодрых людей».«Интеллигенция и революция» — тема из разряда вечных.
В книгу М.Горького вошли роман «Фома Гордеев» (1899) – драматическая история молодого человека, не нашедшего места в жестоком и неискреннем мире дельцов, «хозяев жизни», а так же известные пьесы «Васса Железнова» (1936), «Егор Булычев и другие» (1932) и повесть «Мои университеты» (1923). Максим Горький: «Женщина иногда может в своего мужа влюбиться».
Соседка по пансиону в Каннах сидела всегда за отдельным столиком и была неизменно сосредоточена, даже мрачна. После утреннего кофе она уходила и возвращалась к вечеру.
Алексей Алексеевич Луговой (настоящая фамилия Тихонов; 1853–1914) — русский прозаик, драматург, поэт.Повесть «Девичье поле», 1909 г.
«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»М. Е. Салтыков-Щедрин.
«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».
Cвой знаменитый рассказ «Старуха Изергиль» Максим Горький написал в 1894 году. В него вошли две замечательные легенды: легенда о Ларре и легенда о Данко.Впервые напечатано в «Самарской газете», 1895, номер 80, 16 апреля; номер 86, 23 апреля; номер 89, 27 апреля.Написано, по-видимому, осенью 1894 года. Датировка подтверждается письмом В.Г.Короленко от 4 октября 1894 года члену редакции «Русских ведомостей» М.А.Саблину. В этом письме В.Г.Короленко писал: «Дня три назад я послал в редакцию рукопись Пешкова (псевд.
Впервые напечатано в «Самарской газете», 1894, номер 254, 11 декабря; номер 257, 15 декабря; номер 258, 16 декабря; номер 264, 25 декабря; номер 265, 29 декабря; номер 267, 31 декабря.Рассказ написан в 1894 году.Рассказ включался во все собрания сочинений.В основу рассказа положен один из эпизодов путешествия Горького пешком из Одессы в Тифлис осенью 1891 года с неким Цулукидзе, послужившим прототипом князя Шакро.Печатается по тексту, подготовленному Горьким для собрания сочинений в издании «Книга».
Впервые напечатано в 1917 году. Вошло в сборник рассказов «Ералаш» и во все собрания сочинений. Начиная со сборника «Ералаш», печатается с подзаголовком «Сказка».Сказка, по свидетельству самого Горького, написана в 1892 году. Горький послал сказку в «Волжский вестник», но она не была помещена в газете по цензурным условиям.11 октября 1931 года А.М.Горький читал сказку «Девушка и Смерть» посетившим его И.В.Сталину и К.Е.Ворошилову. На последней странице текста сказки товарищ Сталин тогда же написал: «Эта штука сильнее, чем „Фауст“ Гёте (любовь побеждает смерть)».Печатается по тексту, подготовленному Горьким для собрания сочинений в издании «Книга».