Товарищ Жан - [13]

Когда Сергей с гордостью представил результаты своих расчетов полковнику Владлену Горковскому, начальнику американского отдела НИИРПа, тот был так впечатлен, что тут же вычеркнул имя Сергея из отчета и вписал свое. "Когда-нибудь, если тебе повезет, ты тоже будешь получать награды за информацию, которую добывал кто-то другой", — сказал ему Горковский. Вскоре после этого, Сергею пришлось присутствовать на церемонии награждения Горковского. Тому дали медаль за его исследования, связанные с информацией об американских военных базах.

Один из более опытных коллег-аналитиков пожалел Сергея и показал ему, как быстрее просматривать документы и при этом выуживать оттуда полезную информацию. Кроме того, он научил его писать отчеты для Центра. После этого, Сергей стал с большим уважением относиться к своей работе, хотя она ему по-прежнему не нравилась.

"Чтобы стать хорошим оперативником КГБ, — говорил он, — нужно быть отличным аналитиком. Ты должен уметь быстро отделять полезную информацию от ненужной и находить способ передачи этой информации в Центр".

Сергей проводил на работе по 14 часов в день. В НИИРПе его считали специалистом по странам НАТО. В 1981 году из Центра в НИИРП пришёл приказ подготовить отчёт о только что избранном президенте Франции Франсуа Миттеране. Это был типичный запрос Центра об информации особой важности. Сергею было поручено найти компромат, касающийся интимной жизни Миттерана, а также сведения о "политических и коррупционных скандалах", в которых тот был замешан. Основным источником информации служила французская и западноевропейская периодика, начиная со времён Второй Мировой Войны. В своём отчёте Сергей сообщал, что во время войны Миттеран получил награду от профашистского правительства Франции, а также что самый популярный политический деятель Франции Шарль де Голль презирал Миттерана, который не раз менял политические убеждения в зависимости от обстоятельств. Несмотря на то, что он был женат, было известно, как минимум, об одном внебрачном ребенке Миттерана и о его многочисленных любовных связях на стороне. Вся информация была собрана Сергеем из открытых источников, но окончательной версии отчёта Центр присвоил гриф "Совершенно секретно". Одним из результатов анализа собранных им сведений был тип женщин, которые с большей вероятностью смогли бы соблазнить Миттерана, с указанием цвета волос, роста, веса, размера груди и характера.

Большинство новобранцев проводили в стенах НИИРПа 3 года, прежде чем продолжать свою карьеру в других подразделениях КГБ. Но для Сергея этот срок был продлен, и его недовольство своей работой опять возросло. Он уже хотел было уволиться, но Лена и Ревмира уговорили его остаться. В 1982 году ему было присвоено звание лейтенанта КГБ, и он перестал быть гражданским сотрудником института. Несмотря на такое повышение, он просидел в ННИРПе еще два года до тех пор, пока не было одобрено его заявление о приеме в Краснознаменный Институт. В этом институте готовили офицеров советской разведки. Однако прежде чем быть принятым, Сергею предстояло пройти ряд психологических тестов и медкомиссию.

Его волновала больше именно медкомиссия. Дело в том, что он унаследовал от матери повышенное кровяное давление, а это могло стать причиной отказа. Однако Ревмира умудрилась скрыть от КГБ этот "дефект" своего сына. Она просто дала взятку медсестре в Главной Военной Медицинской Комиссии КГБ, находившейся в старинном особняке в Кисельном переулке, совсем недалеко от Лубянки. Ревмира осыпала медсестру западными товарами, включая дорогие духи, сигареты Мальборо и джинсы. В общем, всем тем, что обыкновенному советскому гражданину было недоступно, а сотруднику торгпредства или его жене было легко купить в специальном магазине. В итоге, результаты медосмотра были такими, как надо. Когда Сергей сообщил Ревмире о том, что это еще не все и что ему надо сдать анализы и пройти дополнительный осмотр, она опять наведалась к той же медсестре и опять не с пустыми руками. Вопрос был решен моментально. В досье Сергея появилась запись об идеальном состоянии его здоровья.

И все же, несколько дней спустя, ему сообщили об отказе в приеме. И дело было не в нем, а в Лене. В КГБ требовали, чтобы не только их сотрудники, но и их жены были стопроцентно здоровы. В противном случае, они могли быть уязвимы к попыткам их завербовать, так как во многих западных странах уровень медицины был намного выше, чем в СССР. Врач из медкомиссии КГБ обнаружил у Лены кисту, что и послужило причиной отказа. Сергей немедленно повел ее к другому врачу, который, в свою очередь, заключил, что Лена абсолютно здорова. Вооруженный новыми результатами осмотра, Сергей тут же связался с уже прикормленной матерью медсестрой, но та была не в состоянии поменять первый диагноз. Она лишь посоветовала обратиться непосредственно к председателю медкомиссии, которым, по ее словам, была довольно тщеславная дама. Сергей помчался прямо к ней в кабинет и ворвался туда, невзирая на протесты секретарши. Председатель медкомиссии как раз проводила совещание. Упав на колени в присутствии находившихся там врачей, Сергей стал умолять их начальницу о снисхождении. "Я знал, что, поступая так, подыгрываю ее тщеславию, еще больше возвышая ее в глазах коллег". Он стал объяснять, что вся его карьера может быть разрушена из-за одного неправильного диагноза, и только она в силах его спасти. Уже через час упоминание о кисте было удалено из истории болезни его жены.