Тотальность иллюзии - [21]

Во-вторых, они вгоняют себя в узкие рамки ударений и количества слогов. Последних, как, впрочем, и первых здесь три. Это несёт в себе определённый смысл, потому что затрагивает почти любую мелодику песни, но в то же время и ограничивает, оттого что заставляет в итоге сокращать выражение в тех случаях, когда слогов в строчках чётное число. Вместе с тем появляется возможность вариаций. Например «что-то, что-то там и что-то там» или «что-то там, и там, и там» и т.д. Включение дополнительных частей речи, а также увеличение употребляемых единиц ведёт к гибкости, что позволяет уходить от пределов, накладываемых самой фразой, но одновременно разрывать и надругаться над ней.

В-третьих, само по себе использование именно данного выражения свидетельствует о языковой компетенции, тогда как «ла-ла-ла» больше похоже на детский лепет и ещё худшее «ля-ля-ля», что в некоторых случаях попросту недопустимо. Взрослые люди, таким образом, лишний раз показывают, что они относительно успешно прошли процесс социализации, выражающийся в этом случае в усвоении соответствующей коммуникационной системы, и могут позволить себе употреблять не слишком удобные для поставленных задач конструкции.

И, в-четвёртых. Это выражение устоялось. Какой бы дискомфорт оно не вызывало, его использование отсылает русских к другим русским, что служит маркером их принадлежности к одной культуре. Конечно, «ла-ла-ла» тоже реализуемо, но в меньшей степени, хотя бы потому, что оно более интернационально, тогда как «что-то там» более специфично, а, значит, более аутентично.

Вообще говоря, любое слово или иная единица языка всегда заставляют нас каким-либо образом на них реагировать. И помимо непосредственного значения, они всегда несут в себе дополнительные смыслы, которые, на самом деле, не так легко и обнаружить. Но воспринимая что-либо, мы неизбежно запускаем механизм сопричастности, сопереживания и сочувствия, которые распространяются только на тех, кто владеет той же коммуникационной системой.

Приведу ещё один пример. Почему-то русские решили именовать Китай через звонкую «к», тогда как весь остальной мир склонился к мягкой и шипящей «ч». Отчего бы это не произошло, ясно одно. Для русскоговорящих Китай более чёток и жёсток, чему в немалой степени способствует и окончание, но для носителей иных языков дело обстоит несколько (или сильно – в зависимости от того, какое этому различию придаётся значение) по-другому. Тогда для них Китай – это что-то мягкое и податливое. В этой связи всегда вспоминаются «осмысленные» ярлыки. Скажем, Красноярск – это крутой красный обрыв на берегу реки, а для иностранцев – просто набор звуков.

Как бы тот или иной язык не предпочёл именовать предметы важно следующее. Придание рода, использование сочетаний и качеств самих букв, помещение в контекст и т.п. играет серьёзную роль в процессе восприятия того, о чём идёт речь. Все эти составляющие коммуникационной системы настраивают своих носителей на определённый лад, тем самым, по сути, индоктринируя их. Но важно не только то, как относятся люди к имеющемуся арсеналу, но и то, как они используют его в своих целях.

У женщин, и это общепризнанно, ножки, а у мужчин, в свою очередь – ноги. Разница в целом невелика, особенно в плане языкового обозначения, но, тем не менее, она влечёт за собой целый ряд последствий, существенных с точки зрения восприятия мира людьми.

Прежде всего, предполагается, что женщины более утончённые существа. Ноги у них изящнее, тоньше и стройнее, чем у мужчин. Во-вторых, более слабые, ведь применение соответствующей конструкции свидетельствует об этом, и, следовательно, они имеют право на помощь со стороны более сильных. В-третьих, данные конечности у детей обозначаются ровно также же, но имеют несколько иной смысл, тем не менее, снова отсылая к беззащитности. И, в-четвёртых, апелляция к искусственно уменьшенному размеру предполагает инфантильность или право на неё.

Раз существуют такие возможности, то ими не грех воспользоваться и в иных областях. Отсюда появляются ласкательные обозначения для рук, пальцев, ушей, носов, глаз, щёк и любых иных частей тела. Но то же самое касается и более обширных пластов и сфер жизни. Именуя желаемое в приятной для себя манере, вы, тем самым, получаете мощное средство влияния на окружающих. Потому что если у вас болит «пальчик», то это одно, но если просто «палец», то особой жалости вы не добьётесь.

Впрочем, такое обозначение имеет и отрицательные эффекты. Если мужчина, у которого, напомню, всё-таки «ноги», будет вести речь о своих «ножках», то он может подвергнуться остракизму или иным санкциям со стороны окружающих, разумеется, если такое именование в рамках соответствующей культуры для него неприемлемо. Однако если то же самое он проделает со своим именем, то результат способен показать более положительную динамику.

Важно здесь следующее. Используя те или иные возможности языка для своей выгоды, человек приобретает власть. Он заставляет людей относиться к названному совершенно определённым образом. Мы обычно забываем об этом, повторяя чужие ярлыки, но одновременно с их употреблением, перенимаем и отношение, что очевидно сужает наш собственный горизонт и заставляет думать в нужном направлении. Впрочем, об этом речь пойдёт ниже. Теперь же мне необходимо ответить на второй вопрос, озвученный в самом начале. Какая роль и какие особенности свойственны тому, что не обозначается вовсе?