Тотальность иллюзии - [18]

Кроме того очень важно, чтобы группа была готова потратиться на данное предприятие. Потому что, поступая подобным образом, она автоматически теряет ресурсы на обозначение чего-то другого, тоже предположительно существенного. Вообще же это очень сильно напоминает ситуацию со следами в снегу. Для одного – они просто огрехи в ровной поверхности, тогда как для его визави – они целый мир, наполненный смыслами и информацией.

Пятая. Она тесно соприкасается с предыдущей, но к ней не сводится. Окружающая среда может быть как стабильной, так и подверженной резким и частым флуктуациям. Понятно, что обитатели соответствующей местности в курсе происходящего, поэтому они имеют возможности или, если смотреть на это под иным углом, вынуждены давать обозначения крайним концам спектра, а также всем промежуточным положениям. Если, например, весна и осень непохожи друг на друга, то они получат разные имена, если же они представляют собой версии, по сути, одного и того же – нет.

Несмотря на то, что я придаю огромное значение субъективности людей, нельзя всё же забывать, что различия обнаруживаются не на пустом месте, но имеют под собой порой весьма веские основания. Игнорировать уникальность невозможно, и в зависимости от обстоятельств она либо получает имя, либо же остаётся без оного.

Имея озвученные причины в виду, можем ли мы ответить на заданный вопрос? Лишь частично. Разумеется, более плотное взаимодействие с природой заставляет людей уделять этим отношениям значительно больше своего времени, внимания и сил по сравнению с противоположным состоянием дел. Тем не менее, посвятить себя всего исключительно обозначению явлений и предметов окружающей среды коллектив просто не в состоянии, потому что в данном случае он перестанет существовать именно как культура. Последняя есть всегда надстройка, и какой бы малой она не была, она всё же потребляет часть ресурсов общества, её создающего. С другой стороны, сложность социума совершенно точно ведёт к большему числу слов, обслуживающих внутренние потребности группы.

Вернёмся к третьей причине – размеру общества. В простых коллективах, т.е. состоящих из незначительного числа индивидов, нередко наблюдаются имена для крайне запутанных родственных отношений, которые часто упускаются там, где людей много. Всякая большая группа сталкивается со следующей проблемой. Ей необходимо регулировать связи между незнакомцами, а, значит, их классифицировать.

Сложные системы родства возникают там, где на самом деле людей мало или они отделены друг от друга, без возможности содержания комплексного аппарата языка. В крупных агломерациях нет смысла производить на свет огромное количество терминов для в действительности имеющихся нюансированных отношений просто потому, что это потребовало бы такого объёма ресурсов, что ни одна коммуникация не захотела бы отдавать.

Значит ли это, в свою очередь, что выведенная мною закономерность неверна? Нет. Если в малых группах основное внимание, а, следовательно, и ресурсы сосредоточены на узком круге лиц и связей между ними, то в больших коллективах система сама по себе становится более сложной, а потому производит, в конечном счёте, значительно большее число оттенков, обслуживающих отдельные локусы и типы взаимоотношений. Вспомним по этому поводу «качание ногой с целью привлечения внимания». Более вероятным представляется вариант с изобретением отдельного для данного явления слова в крупных и плотных популяциях по сравнению с разреженными и малыми. И всё же почему отдельного термина, по видимости, нет?

Рассмотрим этот процесс внимательнее. Что значит качать ногой? Это значит производить ею некие движения, не обязательно осмысленные. Сложно, хотя и возможно, представить себе культуру, где бы подобные усилия воспринимались как угрожающие. Конечно, человек, вполне вероятно, готовится нанести вам удар, но зачем тогда показывать свои намерения столь явно? Проще было бы причинить вам вред исподтишка, не позволяя вам понять, что он затевает. Если же движения носят нейтральный характер, то, тем более, нет смысла их как-то обозначать. Хватит и того, что я в состоянии это описать. Наконец, привлечь внимание можно и иными, на самом деле более действенными способами.

А что значит привлечь внимание? Это значит, что некто пытается сделать нечто, чтобы его заметил кто-то, кто, очевидно, пока этого не продемонстрировал или же проявил свою заинтересованность в степени, недостаточной для самого актора. В силу своего физиологического устройства нам проще смотреть на уровне своих глаз, и здесь были бы действеннее мимика и жесты руками, а не ноги. Но даже если смотреть на них удобно, то выражать они могут немногое, потому что не столь подвижны, как другие наши члены. Вообще же доступный репертуар привлечения внимания настолько широк, что трудно понять, с какой целью нужно задействовать столь неудобное для этого средство как нога. Собственно говоря, одно это делает ненужным дополнительное слово. Но тут есть одно «но».

Если мы представим себе культуру, в которой ноги – по всей их длине – обладают уникальными выразительными качествами, например, татуировками, а, кроме того, занимают особенное место в коммуникации и выделяются на фоне других конечностей, то слово не заставит себя долго ждать. В таком случае найдутся термины и для «привлечения внимания», и для «угрозы физической расправы», и даже для, скажем, экзотического «давай прогуляемся на пару». Разумеется, диапазон может оказаться и более серьёзным и содержать в себе многое другое. Однако это почти вряд ли осуществимо. И связано подобное вот с чем. Наш мозг в действительности не сильно интересуется ногами как таковыми, по крайней мере, всей их поверхностью за исключением пальцев. Обратить внимание на что-либо нарочно, конечно, реально, но это войдёт в противоречие с нашей физиологией. Зачем придавать смысл тому, что природа по большей части игнорирует?