Тот самый - [83]

простить ее.

– Мне не противно. Мне не было противно. Я сказала это специально, чтобы задеть тебя. Мне хотелось, чтобы тебе было больно. Сегодня я увидела… увидела, как Кир смотрел на тебя… – Она смахнула слезы и опустила взгляд. Алиса замолчала, и я посчитал, что сейчас в задумчивости она закончит разговор. – Знаешь, наверное, на меня никто так не смотрел. Думаю, ты не должен терять его.

– И тебе действительно не противно? – Я вопросительно посмотрел на нее.

– Думаю, любовь не выбирает людей. Я просто пособие по недостаткам, но, надеюсь, ты все еще меня любишь. – Она грустно улыбнулась. – Мама – кладезь недостатков. Но мы любим ее. Знаешь, наверное, мы даже до сих пор продолжаем любить его. Нашего отчима. Даже когда он ушел. Даже когда он оставил нас. Быть семьей – значит принимать человека таким, какой он есть. Любить – значит не пытаться переделывать человека под себя.

– И ты готова принимать мои недостатки?

– Только в том случае, если ты готов принимать мои.

– Ты неисправимая эгоистка… – Я, качая головой, усмехнулся.

Алиса улыбнулась. Глаза все еще блестели от слез.

– Прости меня, Матвей. Я была так неправа.

– Да, – тихо ответил я. – Ты была ужасно несправедлива. Если хочешь знать, ты самая отвратительная сестра на свете.

Алиса протянула руку и взглянула на меня с грустью. Я переплел наши пальцы, и мы крепко обнялись. Я ощущал, как на выжженной пустоте внутри меня вновь расцветали чувства.

– Я бы никогда не рассказала маме, пока ты сам этого не захотел. Я бы никогда не сделала ничего такого.

– Я знаю.

На кухне пронзительно засвистел чайник.

После сегодняшнего дня мы четверо практически не расставались. Похороны, организованные отцом Же, прошли достаточно быстро, но Жеку это не волновало. Она выглядела спокойной, и я решил, что так на нее действовал шок.

Когда суета, связанная с похоронами, стихла, Жека кивком позвала меня к себе.

– Я прочитала про Изнанку жизни, и… спасибо, Матвей. Я ни в чем не могла найти утешения. Этот рак, папаша с его девкой, смерть… Все казалось отвратительным. Знаешь, я не смирилась со смертью мамы, но, быть может, мне стало спокойнее. Может, где-то и существует такая Изнанка. Может, однажды мы все окажемся там.

– И отыщем друг друга?

– Обязательно, – согласилась Жека и крепко сжала мою ладонь. – Нельзя жить без надежды.

Я заметил на себе задумчивый взгляд Кира. Мы так и не поговорили о нас. Я не знал, сможет ли он простить меня. Не знал, поставлена ли точка в нашей истории.

Одно я знал наверняка: я не собирался жить без надежды.

Эпилог

Мама суетилась все утро. Когда я собирался в школу, она доставала из холодильника замороженное мясо и пыталась справиться с кастрюлями – они ударялись железными боками и звенели. Мама вздыхала, словно на нее навалились все муки мира, и вновь принималась за войну с кухонной утварью. Я никогда не видел ее такой нервной.

Я бегал по комнате в поиске одинаковых носков под свист чайника. Алисы не было дома, сегодня она ночевала у Же. Скоро Жека уедет вместе с отцом. Она пообещала писать нам как можно чаще. Мы договорились, что наша дружба никогда не закончится, и я верил в это как в самую настоящую истину.

Когда я зашнуровывал ботинки, я заметил тень, возникшую в коридоре. Мама встала рядом со мной, изучая меня задумчивым взглядом. Тонкие морщинки у внешних уголков глаз нисколько не портили ее.

– Матвей! Сегодня очень важный день…

– Да-да, я помню, – сказал я с улыбкой и выпрямился, просовывая руки в лямки рюкзака. – Отлично выглядишь, ма.

Она стояла в фартуке, перепачканная в муке. На щеке остался белый след. Я быстро стер его и покачал головой. Каштановые волосы, небрежно собранные в пучок, тоже пострадали в войне с мукой.

– Матвей, пожалуйста, не опаздывай.

– Разве я могу пропустить все веселье?

– Сегодня ровно в шесть!

– И ни минутой позже.

Сегодня мама намеревалась познакомить нас с мистером N, о котором мы знали чуть больше, чем она предполагала. Она считала, что мы однажды видели их вместе, поэтому узнали о ее тайных отношениях. Мы с Алисой решили не рассказывать, что летом провели маленькое независимое расследование.

Мама слегка улыбнулась. Она каждый день училась быть нашей матерью. Между нами еще оставались обиды, но мы делали шаги навстречу друг другу. Однажды мы встретимся в одной точке.

– Не опаздывай! – повторила она, когда я стоял в дверях. – Можешь позвать своего друга.

Даже если с мистером N ничего не сложится, это не изменит маминого отношения к нам. Это не изменит ее отношения к самой себе. Теперь она поняла, что можно быть цельной без мужчины, – я видел это в ее глазах.

– Я подумаю, ма.

У ее ног крутился Гораций, выпрашивая лакомство. Она погладила его, оставляя белый след муки на спине.

– И не опаздывай!

– Ты не забыла, что ужасно готовишь? – Я усмехнулся.

– Я отвлеклась всего на минуту!

– И чуть не спалила весь дом. – Я коротко хохотнул. – А сковородку с намертво прилипшей едой пришлось выбросить.

Довольный собой, я взглянул на маму.

– Ты отвратительный сын, я не хочу тебя больше видеть. Убирайся в школу. – С улыбкой она разгладила складки на грязном фартуке. – Но все же не опаздывай…