Тот самый Дикий ангел - [24]

– Успокойся ты! Когда он проснётся – мы уже будем заниматься своими делами, будто ничего не произошло. Бернардо подумает, что просто заснул. Ты же сама говорила, что бедняга работает без выходных.

– Ой, не нравится мне это, Милли. Смотри-ка, куда это наша Марта пошла, неужели накупалась? – спросила Лина, указывая пальцем на, быстро уходящую от бассейна, Марту.

– Да кто её знает, пусть идёт.

Мы продолжили греться на солнышке.

– Лина, расскажи мне о Бобби, он ведь тебе нравится, да?

– Он такой милый, – расплылась в улыбке Лина.

– Объясните-ка мне, что здесь происходит, – послышался за спиной голос хозяйской дочери.

Я повернула голову и увидела стоящих за нами Викторию и змеюку Марту, которая ехидно улыбалась.

– Видите, сеньорита, они считают себя хозяйками дома, пока никого нет.

– Спасибо, Марта, можешь идти. Дальше я сама разберусь с ними.

Эта гадюка Марта увидела, как к дому подъехала Виктория и покинула бассейн раньше, чем нас застукали. Хитро. Даже переодеться успела. Как можно быть такой?! Ещё десять минут назад она сама с радостью плавала вместе с нами, а сейчас подставила всех, даже родную мать.

– Сейчас же выходите из бассейна! – кричала блондинка. – Я жду вас всех в доме для продолжения разговора. – Сверкнув своими серыми злыми глазами, Виктория ушла в дом.

Мы переглянулись и молча пошли в дом через заднюю дверь. Никто не знал, чем закончится этот разговор, но морально мы уже были готовы к худшему.

В гостиной Виктория кричала на Бернардо за то, что тот уснул во время рабочего дня и не уследил за произволом, который устроила прислуга.

Она приказала Берни идти и собирать свои вещи.

Вот любят они драматизировать… Чуть что – сразу «ты уволен!».

Я не стала молчать и вмешалась в их разговор. Точнее, это был монолог: дворецкий ничего не понимал, и не мог выговорить ни слова.

Бернардо был не виноват, а, значит, и отвечать за всё это он не должен.

– Не прогоняйте его, пожалуйста, – обратилась я к Виктории. – Это моя вина. Бернардо не уснул. Это я усыпила его. Я подсыпала ему снотворное Вашей бабушки.

– Что?! – удивился дворецкий. – Но зачем, Милли?

– Я знала, что ты не разрешишь нам ни под каким предлогом искупаться, поэтому я пошла на крайние меры, – виновато объяснила я ему.

– Хорошо. Бернардо остаётся, уйдёшь ты, – сказала мне Виктория, указав пальцем на дверь.

– Справедливо, – проговорила я себе под нос.

В это время в дверь вошли Луиса, хозяин дома и их сынок – Иво.

– Что здесь происходит, милая? – спросила Луиса у дочери, увидев сборище в гостиной.

– Мама, эта прислуга совсем обнаглела. Пока нас не было дома, эта… – Виктория указала на меня пальцем. – Устроила пикник у нашего бассейна.

– Какой ужас! Федерико, ты слышал это? – обратилась Луиса к мужу. – Срочно уволь эту дикарку, а бассейн нужно намыть и сменить воду. Кто знает, чем они болеют…

– Минуточку, сеньора. Милли не одна виновата, я помогала ей, – сказала Лина, стоя в проходе между гостиной и коридором на кухню. Вслед за ней подтянулись и остальные.

В гостиную вышли все. Абсолютно вся прислуга. Они признались в том, что тоже придумали этот план, и что если они выгоняют меня, то они уходят следом.

Теперь это было похоже на бунт.

– Решено, вы все уволены, – наконец, сказала Виктория и уже собралась уходить с победным видом, как в разговор вмешался её шофёр Рокки, который сообщил, что тоже причастен к этому мероприятию и поэтому специально возил её сегодня длинными дорогами. Хотя мы все понимаем, что делал он это по другим причинам.

– Прекратите этот цирк! – не выдержал Федерико. – Мне надоело слушать этот балаган! Займитесь своими делами. Сегодня никто не уволен. Но я не потерплю, чтобы это повторилось ещё раз! Надеюсь, вы меня поняли. – С этими словами хозяин дома велел всем разойтись, и они с супругой вышли из гостиной.

На кухне уже собрались все участники сегодняшнего дня.

Когда я зашла – никто не смотрел на меня осуждающе, хотя я думала, что будут.

Ведь это из-за меня нас сегодня чуть не выставили за дверь. Всех.

Я присоединилась к ужину и влилась в разговор. Сейчас всё это нам казалось смешным.

Это напомнило мне то, как мы собирались в монастыре за длинным столом, большой нашей семьёй.

Я тоскую по тем временам, по Глории, по Падре Мануэлю и сестре Толстушке. Нужно проведать их как можно скорее!

Когда на кухню зашла Марта – разговоры тут же прекратились. Воцарилась тяжёлая тишина. Все смотрели на Марту осуждающе. Каким надо быть человеком, чтобы поступить так. Ведь её мать могли тоже уволить!

Поняв, что ей здесь не рады, Марта взяла из корзинки с фруктами яблоко и, фыркнув что-то себе под нос, ушла.

– Зачем Марта поступила так? – спросила Лина у Сакорро, когда её дочь вышла из кухни.

– Да, кто её знает, – ответил за неё садовник. – Марту сложно понять. Иногда она бывает нормальной, но при первой же возможности готова продать кого угодно, даже собственную душу, не говоря уже о матери.

Возможно, так она хочет выразить своё превосходство. А, возможно, хочет, чтобы хозяева выделяли её среди остальной прислуги.

Хоть это и низко… Но Марта – та ещё стерва, которая пойдёт по головам, чтобы добиться своей цели. Даже родная мать не знает, чего от неё ожидать, не говоря уже о нас.