Тот, кто умер вчера - [81]

— Ищенко! — окликнул голос за спиной.

Я обернулась и не поверила своим глазам. На пороге своего кабинета стоял Шевченко.

— Владимир Степанович, вы приехали!

— Приятно, что мои подчиненные соблюдают правила трудового распорядка, а то я боялся, что в мое отсутствие вы все от рук отобьетесь. А ну-ка, зайди ко мне.

Я не ожидала, что мой начальник вернется так быстро и, разумеется, была довольна.

— Как командировка?

— Удачная, даже более чем. Надеюсь, что и у тебя все в полном порядке.

— Шутите? У меня тут полный завал.

— В самом деле? — Пиночет улыбнулся.

— Еще какой! Дело вот шьют. — Я старалась говорить с иронией, в тон с Шевченко, хотя на душе скребли кошки. — Остапенко нашли с простреленной головой, слышали?

— В курсе.

— Так вот, есть мнение, что это я его до самоубийства довела. А вы, вероятно, и не догадывались, какой рядом с вами монстр. Слабонервного майора не пожалела. — Я с горечью усмехнулась и добавила: — А на самом деле его убили. И я даже знаю, кто это сделал.

Шевченко помотал головой, словно отказываясь верить услышанному.

— Вот тут ты ошибаешься.

— Подождите делать выводы. Я вам сейчас такое расскажу!

— Знаю я, что ты скажешь. Вместо Остапенко оборотнем оказался его подчиненный, старший лейтенант Зозуля. Ему удалось перевести стрелки на своего непосредственного начальника, а заодно и тебя подставить. Он же имитировал самоубийство. Однако с правой рукой маху дал.

— Верно, — озадаченно протянула я. — А вы откуда знаете?

— Я же твой наставник. Положение обязывает. Еще я знаю, что Зозуля майора Остапенко не убивал. То есть майора вообще не убивали.

— И вы туда же, Владимир Степанович! Не поверю я, чтобы майор по своей воле мог свести счеты с жизнью!

— Живой он, твой Остапенко, живой! Сидит сейчас на конспиративной квартире МВД, телевизор смотрит, в потолок плюет. Его сослуживцам было объявлено, что родственники Остапенко увезли его тело в другую область, на родину. Это чтобы инсценировкой похорон не заниматься. Хлопотно больно… Что с тобой, Леся! Ты это… сядь.

Пиночет пододвинул стул и помог мне сесть. Я же не могла прийти в себя от шока. Надо же, не жизнь, а сплошное кино. Не знаешь, к чему быть готовой через полчаса.

— Значит, инсценировка?!

— Да.

— Гады вы все, вот что я вам скажу.

— Ну-ну, успокойся. Идея эта принадлежит самому Остапенко. Он понял, что кто-то из его отдела сотрудничает с криминалитетом, но не мог выяснить, кто именно. Под подозрением оказались трое. Поэтому было решено устроить представление. Наврав председателю комиссии о тебе и о том, что для Остапенко было не важно, с какой руки стрелять, Зозуля себя выдал. Виталий Сергеевич — левша стопроцентный. Он специально ствол не в той руке держал, чтобы посмотреть, как Зозуля отреагирует.

— Зозулю арестовали?

— Пока нет. Надо же выяснить, кто его настоящий хозяин. Хотя связь уже прослеживается.

— Довгаль? Который заведует охраной Хахалина?

— Ты догадлива. Мы теперь знаем гораздо больше об этом человеке. Честно говоря, с этим и была связана моя командировка.

— Постойте, значит, служебное расследование, моя опала… Это что, тоже часть спектакля?!

Пиночет слегка кивнул.

— Знаете, Владимир Степанович, у меня такое чувство, будто бы меня изнасиловали.

— Не обижайся.

— Вам легко говорить «не обижайся»…

Зазвонил внутренний телефон. Шевченко снял трубку, послушал и коротко ответил:

— Сейчас будем. — Затем повернулся ко мне: — Пошли, Ищенко.

— Куда?

— К Александру Антоновичу. Разгребать твои завалы.

Кроме самого Зажирко в его кабинете находились два человека, которых я раньше никогда не видела.

— Вы уже успели ввести Ищенко в курс дела? — осведомился прокурор, обращаясь к Шевченко, едва мы успели переступить порог.

— Отчасти.

— Превосходно. Остальное она поймет по ходу беседы. Присаживайтесь. — Прокурор повернулся к своим гостям и сказал: — С Владимиром Степановичем вы уже знакомы, а это та самая Ищенко, младший следователь. Познакомься, Алеся Владимировна, это сотрудники управления службы безопасности — Гуменный Игорь Олегович и Воробьев Иван Николаевич. Начнем наше оперативное совещание. Какой там у нас главный вопрос на повестке дня?

— Главный вопрос, где сейчас Подольский. Его показания нам бы сейчас ой как пригодились, — подал голос Гуменный.

Возникла пауза, которой я сразу же воспользовалась.

— Показания Подольского у меня есть, — сообщила я. — Он сам вышел на меня прошлым вечером. У нас состоялась долгая беседа, и я, с разрешения Подольского, записала ее на диктофон. Кассета у меня с собой. — Я хлопнула по сумочке, которую так и не успела занести в свой кабинет. — Благодаря его показаниям очень многое становится ясным… Задержать его я не пыталась. К тому же это вряд ли бы удалось. Он сильный мужчина, а я слабая женщина. Но я могу связаться с ним в любой момент. Он оставил номер мобильного.

Я достала кассету и положила на стол, но никто, кажется, даже не посмотрел на нее. Взгляды Зажирко и его гостей были прикованы к моему лицу. Куда смотрел Пиночет, я не видела, он сидел рядом. В воздухе запахло очередным моральным изнасилованием. Так оно и получилось.

— Я очень рад, что вы сами рассказали нам о встрече с Подольским, — взял слово прокурор. — Иначе я бы просто не знал, что и делать. Похвально и то, что вы, как хороший товарищ, не вмешиваете в это дело старшего лейтенанта Субботу, который тоже был у вас в гостях вместе с Подольским.