Тот, кто стреляет первым - [22]

И стих.

Зато заорал матом начштаба, выпустив смертельное содержимое автоматного рожка по роще. И когда в оглохшем небе беззвучно клацнула за последним патроном затворная рама, вдруг все замерло. Нет, в далеком поднебесном Пекине зажигали олимпийский огонь, через Рокский перевал рвалась подмога от 58-й армии, сталкивая в пропасти заглохшие и перекрывшие дорогу машины. Утихало все на нейтральной полосе для майора и девушки. Земная жизнь начала течь уже без них, и, осознав эту отрешенность, они вдруг потянулись навстречу друг другу липкими от крови пальцами. Словно уверовав, что спастись они могут только вместе. Что ближе, чем они, на этой пыльной дороге и в белесом горячем небе никого нет. Только бы солнце не перевалило за валун и не ослепило девушку. Если она прикроет глаза, открыть их вновь сил уже не хватит…

Подтянув свое обмякшее, переполненное кровью тело, майор с усилием выбросил его вперед. Бросок получился никчемный, зряшный, потому что все равно его не хватило дотянуться до девушки, хоть и было того расстояния ровно на ствол автомата, лежавшего между ними.

И перевалило солнце через валун. И сдалась девушка, прикрывая веки. И оставшийся в одиночестве майор тоже понял: все! С этого момента ни ему, ни соседке не требовалось ни подтягивать под свои раны земной шар, ни отталкиваться от земли – та сама замерла перед тем, как принять рабов божьих к себе.

И тогда встал с белым платком в руке начальник штаба. Из-за листвы тут же, словно боясь опоздать, торопливо скатился грузинский офицер. Сделали навстречу шаги. И словно перезагрузился пораженный вирусами страха блок памяти у дневального: неожиданно даже для самого себя солдат вытащил, поднял свою пудовую тень из дорожной выбоины и пошел, пусть и на деревянных ногах, но рядом с начштаба. А со склона в ответ тоже появился в помощь своему офицеру спецназовец в черном.

Четверка, все убыстряя шаг, словно торопясь в последнюю секунду исправить непоправимое, начала сближаться. В конце концов побежала, боясь опоздать. И выбежали им на подмогу другие солдаты, да с обеих сторон, да уже не высчитывая равного количества – доверились среди войны и ненависти друг другу. Хорошо все-таки, что был Советский Союз.

И упали на колени живые перед погибавшими, оторвали их от слишком гостеприимной земли. Подняли, осторожно понесли, сдерживая шаг и пряча взгляды от пульсирующих ран. Каждого в разные стороны, в окопы, ощетинившиеся друг против друга оружием.

Тот, кто стреляет первым, умирает все же вторым.

Но здесь, на цхинвальском склоне, с обеих сторон молились, чтобы остались живы раненые.

Оба.

Тузы бубновые

Сталин, прикрываясь от окружающих приподнятым плечом, подслеповато пересчитывал деньги. Отделив несколько купюр, оглядел Манежную площадь.

На глаза попался Карл Маркс, топтавшийся около знака «Нулевой километр российских дорог», и вождь народов поманил его пальчиком. Тот с готовностью подбежал, выслушал указания и, получив деньги, заспешил в «Макдоналдс». Ленин, подпиравший от безделья музей своего имени, одобрительно пощипал бородку – это правильно, что за обедом бежит самый молодой. Предчувствуя скорый пир, покинул свой пост у входа в Александровский сад Николай II. Прижимая шашку к генеральским лампасам, заспешил в тень, падающую от памятника Жукову.

Ее, тени от маршала Победы, потом хватило, чтобы накрыть всю компанию двойников, суетливо деливших гамбургеры и прикрывающихся от фотографов растопыренной пятерней. А может, выставляли ее как таксу: снимок вместе со всеми стоит пятьсот рублей. Пятьсот рубликов постоять рядом с историей, ее тузами. Кто первый?

– Кто готов? – Командир оглядел пограничников.

Когда строй в одну шеренгу – первые все.

Но на этот случай в шеренге есть еще и правый фланг.

Там оказались Пашка и Сашка, и командир указал им на машины с бубновыми тузами на лобовых стеклах. Тузы в зоне боевых действий – всего лишь дополнительный пароль и пропуск. Символ меняется в штабе непредсказуемо и может быть кругом, треугольником, квадратом, любой абракадаброй, придуманной писарем.

Но сегодня Пашка и Сашка – тузы. И им выпадало вывозить отпускников с горного плато на нижнюю вертолетную площадку. Аэродром есть и вверху, но на календаре тринадцатое число, да еще пятница, а суевернее летчиков народа нет. Хотя сами они и списали невылет на ветер, который якобы может свалить «вертушки» в ущелье.

У пехоты тринадцатых чисел нет.

Вывесили бронежилеты на дверцы кабин: погибнуть от случайной пули в бок на войне считается почему-то глупее, чем от выстрела в упор. Распределили счастливчиков с отпускными билетами по пять человек в каждый кузов. Снялись с ручников, покатили с плато вниз, до самодельных щитов с надписью «Стой! Заряди оружие».

Отпускникам тянут карманы проездные и боевые, оружие только у Пашки и Сашки. Передернули затворы, загоняя патрон в патронник. Теперь для стрельбы хватит одной секунды – лишь нажать пальцем на спусковой крючок. От случайного выстрела тоже есть защита – поднятый вверх флажок предохранителя. Тонкая такая пластинка, способная блокировать любое движение внутри оружия. Приучил командир, переслуживший все звания мужиковатый капитан, что они здесь не воюют, а охраняют и защищают. А потому оружием не бряцать! Предохранитель вверх.