Тот, кто стоит снаружи - [26]

Глава 12

Прошел еще один день, похожий на остальные, а потом еще и еще. Яна вставала, готовила завтрак, кормила Гордану и помогала ей с утренним туалетом. Прибирала дом, мыла посуду, готовила, сто раз поднималась и спускалась по лестнице – из гостиной и кухни в спальню Горданы и обратно.

Она почти каждый день созванивалась с матерью по скайпу, а вот с подругами поговорить получалось куда реже. Зинаида из кожи вон лезла, чтобы показать себя с самой лучшей стороны на работе, а в свободное время крутила роман.

Галка, как обычно, пасла мужа, заботилась о ребенке, драила дом, собачилась со свекровью. Когда им случалось созвониться – это было почаще, чем с Зинаидой, – она пару минут выслушивала Янины новости (которых, в общем-то, и не было) и принималась рассказывать о своих (их тоже было негусто, но Галка в подробностях описывала, кто что кому сказал).

Это было не слишком интересно, но, по крайней мере, каждый день приносил Галке что-то новое и, с ее точки зрения, важное. Яна с затаенной грустью и даже завистью наблюдала за тем, как жизнь подруг – хороша она или плоха – кипит, тогда как ее собственная опять-таки напоминает стоячее болото.

Что в России, что в Сербии – все едино. Яна – девочка на подхвате, на побегушках. Все, что происходит, происходит не с ней, а с окружающими, а она лишь реагирует на это. Сейчас вот, например, живет жизнью Горданы – вернее, вовлечена в ее умирание.

– Гони от себя такие мысли, – категорично сказала мама, когда Яна заикнулась об этом. – Не будь ребенком. Так каждый может сказать про себя. Я, допустим, вовлечена в жизнь своей фирмы или Миши, живу их заботами. Мы люди, а значит, находимся в социуме.

Яна слушала эту отповедь, кивала, но сама думала, что мать не понимает, что она хочет сказать. Или делает вид.

Через три дня после поездки в Мали Зворник позвонил по скайпу Андрей. Яна обрадовалась, хотя ей хотелось бы, чтобы они общались чаще. Она понимала, что Андрей занят – и при этом, хотя Яна ему никто (хотелось думать, что это только пока!), находит время и звонит ей почти каждый день. Иногда это были обычные телефонные звонки, иногда – видео.

Андрей звонил, видимо, из квартиры – в обзор камеры попал угол современно обставленной комнаты и окно.

– Как Гордана? – спросил он. – Сильно устаешь?

– Она все так же, – ответила Яна. – Дело не в усталости, просто немножко одиноко и, как стемнеет, не по себе. Как твои дела?

Андрей стал рассказывать о себе, а она перевела взгляд на окошко, возле которого он сидел. Похоже, в Москве тоже непогода, но мороза нет: сильный ветер – деревья клонятся под его порывами, машут ветками, как тонкими руками, и стекло все в каплях дождя.

– А Москве, смотрю, тоже дождь? – спросила Яна. – Ни снега, ни мороза?

– С чего ты… – Он обернулся к окну и скривился. – Вот я балбес! Заметила, значит!

– Что заметила?

– Что я уже в Сербии.

Яна смутилась и только в этот момент сообразила, что за его окошком – вовсе не московская зима.

– Хотел сегодня вечером сюрприз сделать. Ты говорила, как тебе одиноко, а я бац – и приезжаю через три часа. Но сам все испортил. Сюрприза не получится.

Яна засмеялась и принялась уверять, что все равно его появление ее только обрадует, что сюрпризов она не любит, а вот дорогим гостям всегда рада. В итоге они договорились, что Андрей приедет к шести, и они посидят на веранде, если погода позволит.

«Если будет дождь, приглашу его в гостиную, – решила Яна. – Гордана и не услышит. Да и вообще, что за причуды? Я и так все время на привязи, но зачем еще и изоляция?»

Они распрощались, и Яна в приподнятом настроении стала прикидывать, что надеть сегодня вечером. Надо бы вымыть голову и накраситься. Хватит вечно представать перед ним чучелом! Можно испечь пирог – у нее хорошо получалась традиционная сербская гибаница…

В голову закралась не слишком приятная мысль. Что, если он не хотел говорить о своем возвращении из России? Может, Андрей сказал это только потому, что она все равно сама догадалась бы? Вот и придумал быстренько сказку о своем желании преподнести сюрприз? С другой стороны, зачем ему все эти сложные многоходовки? Да и не узнать никогда, правду он сказал или наврал. Лучше думать о хорошем – всякого дурного хватает и без того.

Яна напоила Гордану ромашковым чаем, предложила гибаницы.

– Чего это ты какая-то нервная? Щеки вон покраснели.

Девушка пожала плечами и улыбнулась.

– Молодец, вкусно. – Гордана откусила пару раз и отложила недоеденный кусок на тарелку. – Мне достаточно. Сама поешь. Принеси мне из библиотеки книгу.

– Конечно. Какую?

Гордана назвала, сказала, на какой полке она стоит. Когда Яна нашла книгу и принесла, та дремала, лежа на спине с приоткрытым ртом. Исхудавшее тело едва угадывалось под теплым одеялом, редкие волосы свалялись, глаза ввалились.

«Какая красавица! Ты не видела ее в молодости – просто кинозвезда», – вспомнились слова доктора Милоша.

Болезнь и старость никого не щадят. Пред ними все равны – и бедные, и богатые. Даже самые красивые, эффектные люди превращаются в развалины, обречены на угасание и смерть.

Ресницы Горданы дрогнули, и она открыла глаза. Наверное, почувствовала, что на нее смотрят. В первый момент в ее глазах мелькнуло что-то похожее на страх, но потом, когда она увидела Яну с книгой в руках, слабо улыбнулась: