Тот, кто стоит снаружи - [25]

Яна утвердительно качнула головой.

– Конечно, сейчас в городах люди относятся к этому проще, часто отмечают не дома, а в ресторане, все превращается в обычное застолье, но на селе обычаи чтут свято. Демонстративный отказ славить – пощечина общественному мнению.

– Но ведь Гордана, вернувшись, могла начать праздновать Славу, чтобы не портить отношения с людьми.

– Мы говорили об этом. Но она упрямый человек. Не хотела прогибаться, привыкла командовать. Полагаю, ей не особо важно было, что о ней думают. По крайней мере, она всячески давала это понять.

– Хорошо, со Славой все ясно. То, что семья вдруг отрекается от своего святого, по меньшей мере странно. Хотя, может, это было своеобразным выражением обиды на Провидение за многочисленные беды и нищету. Но Наталья говорила, было еще кое-что. Пропадали дети.

Доктор Милош махнул рукой.

– А вот это уже ерунда полная. Обычное совпадение. Когда Мария и ее муж перестали славить, у них после череды детских смертей родились мальчики-близнецы. Один из них – тот, что в старшем возрасте заболел, я говорил тебе. И эти дети не умерли. Спустя несколько лет в поселке, в Доброй Трешне, куда ты за продуктами ездишь, пропал мальчик. Его так и не нашли. Думаю, он мог упасть в реку или забраться высоко в горы, заблудиться в лесу – мало ли. Люди заговорили, но доказательств того, что к исчезновению причастна семья Марии, не было. Спустя годы, когда Мария давно умерла и у ее дочери Милицы самой подрастали три дочери, пропал еще один ребенок – девочка. Ее тоже не нашли. Такие вещи редкость, преступления в наших краях случаются нечасто, поэтому обсуждали это долго и тут уж твердо сошлись во мнении: виновата «проклятая» семья. Гордана рассказывала, когда они с матерью вскоре после пропажи девочки появились в Доброй Трешне, их прогнали палками, закидали камнями, крича, что они ведьмы. Немудрено, что могилы Милицы и остальных тут, недалеко от дома.

– Дикость какая-то.

– Что поделать. Зажиточная семья всегда в центре внимания, а тут еще слухи, истории из прошлого…

Доктор Милош потер переносицу.

– Если вся эта травля на пустом месте, остается пожалеть Гордану и ее семью, – сказала Яна.

– Конечно, на пустом! Ты еще сомневаешься? Разумеется, Мария изрядно подпортила будущее своим потомкам, но она, ясное дело, об этом не думала – жила, как живется. – Доктор Милош взглянул на часы. – Дорогая моя, мне пора.

– Извините, задерживаю вас, – спохватилась Яна.

– Ничего, Яночка. Надеюсь, теперь ты успокоишься и поймешь, что это самый обычный дом – бояться тут нечего. Я рассказал все, что знал сам.

Когда доктор Милош ушел, Яна вымыла посуду и поднялась к Гордане, спросить, что она хочет на ужин. Самой есть не хотелось – желудок все еще был полон.

В последнее время Гордана почти никогда не ужинала, только пила травяной чай с печеньем или домашним пирогом. Яна заглянула к ней в спальню. Там было темно, ночник не горел. Но в луче свете, который протянулся из коридора, Яна увидела, что Гордана стоит возле окна.

– Гордана? – спросила она, одновременно протянув руку к выключателю.

Женщина не ответила, даже не шелохнулась, словно и не слышала. Электрический свет залил комнату, и взгляд Яны упал на отражение Горданы.

На одно короткое мгновение девушке показалось, что силуэт, отраженный в окне, – вовсе не ее престарелая родственница. То существо, что смотрело на нее из мрака, было выше ростом. Миг – и наваждение пропало.

– Я пришла спросить, что вы хотите на ужин.

Женщина медленно обернулась к ней и некоторое время смотрела, не узнавая.

– Зачем ты меня звала?

– Хотела спросить насчет ужина, – терпеливо проговорила Яна.

Гордана вдруг раздвинула губы в улыбке – вышла жутковатая гримаса, и засмеялась сухим безрадостным смехом.

– О каком ужине ты говоришь, деточка? Я сама – давно уж еда. Меня пожирают изнутри, понимаешь?

– Вы не должны сдаваться, – проговорила Яна, понимая, что несет банальщину, но не зная, что еще сказать.

Гордана подалась к ней, схватила за руки так, что стало больно.

– Уезжай отсюда, пока не поздно. Пока мне хватает сил… – Она смотрела девушке в глаза и говорила быстрым, горячечным шепотом. – Этот дом не для тебя! Тут опасно. Чего ты хотела? Денег? Деньги мои тебе нужны?

– Перестаньте! – возмутилась Яна. – Как можно такое говорить?

– Езжай обратно! Не нужна ты тут. От того, что ты около меня, все только хуже! Скоро я не смогу это удержать!

Яна хотела вырваться, но не смогла. Источенное болезнью тело Горданы налилось непонятно откуда взявшейся силой, и она сжимала запястья девушки так, что, наверное, останутся синяки.

– Мне больно! Не понимаю, зачем вы так? Сами же меня позвали!

– Дура была! Слабость проявила!

– Что теперь мне…

Гордана отпустила ее руки так же внезапно, как и схватила. Не просто отпустила – отбросила от себя.

– Извини, – отвернувшись от Яны, она побрела к кровати. Говорила теперь тихо, хрипловато. – Нашло что-то. Иди к себе, я ужинать не стану.

Обескураженная Яна, не говоря ни слова, вышла из комнаты. К перепадам настроения Горданы она уже привыкла, но чтобы та гнала ее, как дворняжку приблудную, – такое произошло впервые.