Тот, кто сидит в пруду - [41]

— Товарищ судья, этот мальчик матом ругается! — пожаловался чернявый полузащитник «Электрона» судье, указывал на Андрея. Тот только недоуменно развел руками, получив «горчичник» от неумолимого и непреклонного Носочкина. Ну не ругался он на поле матом, видит Бог! В другой раз защитник, персонально опекавший Андрея, с усмешкой заметил на его постоянные рывки:

— Зря стараешься!

— Ничего, мне полезно! — откликнулся Андрей, похлопав себя по внушительному животику, и продолжил искать свободное место для приема мяча.

Постепенно хозяева поля перехватили инициативу и за полчаса до окончания матча сумели размочить счет. Это сделал Вадик Щепотьев. Вскоре его брат закрепил успех. Затем гости отыграли один мяч.

А ябеднику Андрей все же отомстил. В единоборстве у кромки поля он с разбегу так ударил его корпусом, что тот улетел в щиты, установленные неподалеку от боковой линии и расписанные картинками со спортивными сюжетами. А под занавес матча сумел ответить клеветникам и более весомо. Жорка Волков, неутомимый Жорка, мотор команды, выиграл очередное единоборство в центре поля и головой сбросил мяч на ход Андрею. Тот, попутно обведя двух бросившихся наперерез защитников, вышел один на один с вратарём и низом отправил мяч в дальний незащищенный угол ворот. Финальный свисток зафиксировал на табло окончательный итог встречи — 3:1 в пользу хозяев.

Правда, приняв душ и переодевшись, проигравшие, направляясь к ожидающему их автобусу, заявили, что опротестуют результат матча, поскольку в команде хозяев играли пьяные.

— Кто? — изумился Слава Носочкин.

— Да вон тот и тот, — указал тренер «Электрона» на Ёжика и Вадика Щепотьева.

— Это правда?

Те лишь смущенно потупились, а после отъезда гостей признались, что выпили перед матчем по бутылке пива.

— Ничего у них не выйдет с протестом, — авторитетно заявил Юрка Борисов. — Ведь не было же медицинского освидетельствования, «на Раппопорт» их не водили. Ничего они не докажут! Нужно писать встречный протест, — обратился он к Славе.

— Напишем. А вы будете наказаны, — кивнул он на провинившихся. — Отстраняю вас от игры… на один матч. И прошу не спорить. Никакие уговоры не помогут!

По пути домой ребята, усталые и довольные, увешанные вместительными спортивными сумками, увидели взволнованно гудящую, окружившую отделение милиции. Пробившись сквозь тесные ряды зевак, подошли ближе. На ступеньках лежал бездыханный Вовка Иванов, Гришкин одноклассник. Правда, узнать его можно было с большим трудом. Лицо его посинело, мокрые волосы облепили голову, глаза выпучены в каком-то застывшем навсегда ужасе, а горло пересекал страшный багровый шрам. Такие же шрамы виднелись на груди сквозь разодранную в клочья рубашку.

Над ним склонился безмолвный отец, майор милиции Иванов. Он обхватил голову руками и беззвучно раскачивался из стороны в сторону. Внезапно выпрямился в полный рост и заорал:

— Всем разойтись! Тут вам не цирк!

И для подтверждения своих слов пару раз пальнул в воздух из пистолета. Толпа стала медленно рассасываться.

— Что случилось? — спросил Андрей у знакомого парня.

— На берегу пруда нашли. Ходил с одноклассниками гулять. Их военные привезли. Вовку мертвого и еще троих… живых. Но те от страху слова сказать не могут. Вовкин папаша запер их в камере. Совсем от горя крыша съехала…

22. Майор Иванов. Рыжовские пруды

Когда толпа разошлась, майор Иванов, лысый худощавый человечек, поднял тело своего сына и, столкнувшись с сочувственным взглядом сержанта Приходько, прошел внутрь отделения, разместившегося на первом этаже кирпичного пятиэтажного здания, делившего его с гостиницей, парикмахерской и магазином.

Зайдя в свой кабинет, он огляделся по сторонам, положил труп на стол, сорвал с окна штору и накрыл ею останки сына. Потом направился к камере предварительного заключения, где томились незадачливые Вовкины спутники — Ванька Попов, Славка Черней и Мишка Кретов. Услышав звуки отпираемого замка, они испуганно забились в угол камеры и смотрели оттуда, как зверушки из клетки.

Майор, заметив, что продолжает судорожно сжимать в руке рукоятку пистолета, поставил оружие на предохранитель и вернул в кобуру.

— Не бойтесь, я не причиню вам вреда, — попытался успокоить он ребят. — Так, сейчас кто-нибудь из вас отправится со мной на пруды, покажет и расскажет, как все произошло.

Он схватил за руку оказавшегося ближним к двери Ваньку, кучерявого, широконосого и толстогубого, похожего на белого негритенка, хулигана и двоечника, и поволок его к двери, где снова столкнулся со своим подчиненным. Тот нерешительно топтался на пороге.

— Стоит ли, товарищ майор?

— Стоит, если стоит, — отрезал Иванов, не склонный сейчас вступать в какие-либо дискуссии. — Прекратите разговоры, сержант. Остаетесь за старшего, а я смотаюсь на пруды — туда и обратно. Посмотрю на месте, что и как.

— Фуражку не забудьте. — Приходько услужливо протянул своему начальнику головной убор.

— Спасибо, — буркнул тот. — Будь на связи. Если что, я свяжусь с тобой по рации.

— Не надо, дяденька милиционер, — ныл Ванька, влекомый неумолимым майором к выходу.

— Я тебе сказал, не бойся! Слышишь, не бойся! Я не сделаю тебе ничего плохого. Всё самое страшное уже произошло…