Тот, кто не спит - [72]

– Что? – оглянулся Иона в направлении ее взгляда.

– Да так, показалось.

– Ничего тебе, дорогая моя, всепобеждающая, не показалось, – послышался незнакомый бархатный баритон.

Самуил Самойлович возник в другом конце подоконника-дивана. Он стоял, сложив руки на груди, и дружелюбно улыбался.

– Заскочил к вам по дороге познакомиться. Самуил Самойлович Ховнюхад, главный распорядитель и заказчик программы «Демиург», уполномоченный по испытанию терпения, способности к созиданию и самоконтролю, – легким кивком приветствовал он Иону с Никой. – А также активатор второй ноги. За цвет кожи прошу прощения. В земных условиях она у меня с некоторой зеленцой. В подземелье не так заметно.

Ника с Ионой переглянулись и пожали плечами.

– А меня запеленговать невозможно, – объяснил гость. – И никакая телепатия тут не поможет. Начальником я официально являюсь для Алекса, Люки и еще пятерых оставшихся в живых ученых. Вот, вышел познакомиться лично с каждым просветленным, а их теперь, не без участия Ники, ой как много стало! Эдак я так без работы останусь. С вашего позволения, послушаю прекрасную вещунью.

Самуил Самойлович, одетый в вельветовый пиджак цвета кофе с молоком со стилизованными заплатами из темно-красной замши на локтях и узкие брюки цвета горчицы, не дожидаясь приглашения, расположился на диване. Глаза свои, чтобы не пугать даму, он предусмотрительно спрятал за непроницаемыми черными стеклами солнцезащитных очков. Поверх аккуратно причесанных на прямой пробор, свежеподстриженных светлых волос, зачесанных за уши и доходящих до середины шеи, была повязана цветастая тесьма-обруч, придававшая облику гостя неформальный вид и стилистически не сочетавшаяся с очками.

– Очень рада, – улыбнулась Ника.

– Продолжай, милосердная, – разрешил нежданный гость, вальяжно закидывая ногу на ногу.

Иона, сидевший между ними, откинулся назад, чтобы не мешать обзору, и предложил Самуилу Самойловичу подушку. Тот с любезной улыбкой согласился, поймал ее и, поблагодарив, сунул себе под спину. Обхватив руками колено, он приготовился слушать.

– Алекс беспрепятственно войдет в любого, кто желал бы принести пользу Братству, – сказала Ника, снова прикрыв глаза. – Особо одаренных и свободолюбивых он прихватит в свои помощники, в головной отдел по модернизации человека разумного. Будут вкалывать без перерыва на мороженое с вишневым вареньем…

Ника на мгновение запнулась, а затем добавила:

– И шоколадом.

Самуил Самойлович несколько раз удовлетворенно кивнул.

– Для тех, кто неспособен пробудиться до конца, – продолжала Ника с выражением, – для живущих в плену у навязанных старой системой стереотипов и ложных ценностей переход окажется слишком жестким. Что-то внутри них безвозвратно изменится, однако сознание по-прежнему останется недостаточно восприимчивым к знаниям. Люка, бродящий между мирами со взятыми напрокат новыми технологиями, и Алекс, витающий, где пожелает, будут продолжать тянуть свою лямку. Вскоре всех андрил настигнет новая беда: кожа не до конца проснувшихся пользователей второй системы покроется страшными пятнами, опухнут глаза, многих станет тошнить и рвать!

На последней фразе Ника повысила голос и открыла глаза.

– Страшно-то как, – прервал вещунью Самуил Самойлович и поежился. – Ты рассказывала об этом своему психоаналитику?

– Что я, по-вашему, сумасшедшая, рассказывать об этом психоаналитику? – сказала Ника, с укором посмотрев на незваного гостя.

– Не хотел тебя задеть, прости, – извинился тот. – Прервал, чтобы внести коррективы. Сей прогноз, хоть и в общих чертах правильный, все же имеет некоторые погрешности. Начнем с того, что архонт мой любимый, преданный своему делу Алекс, возложивший себя на алтарь науки ради рода людского, стал самовольничать. Путешественник, мать его, прошу прощения. Предпринял попытку влезть без ведома вышестоящих инстанций в базу данных, в сам золотой фонд человечества, ввел в заблуждение жену сослуживца, прикинувшись самим духом святым, кощунник эдакий.

– Где он сейчас? Куда вы его спрятали? – с вызовом спросила Ника.

– В отстойник временно помещен. До выяснения обстоятельств дела о краже технологии.

– Что, и Люка в отстойнике? – удивился Иона.

– Какое вы право имеете?! – возмутилась Ника.

– У архонта MAU такая замечательная, терпеливая жена, – улыбнулся гость. – Ей на поруки и передали бедного. Работал он отменно, но стал, как и мой любимый трудяга Алекс, впадать в фанатизм, а это ни в каком деле не приемлемо, в особенности для архонтов высшего пилотажа.

Ника напряженно посмотрела на Иону. Тот автоматически сжал кулаки.

– Ой, только не надо, – поднял руки вверх Самуил Самойлович и покачал ими влево-вправо, прощаясь. – Испаряюсь. Славные вы ребята. Извините, что потревожил вас. Работа у меня такая – проверять, испытывать, нервы мотать. Перед уходом я позволю себе закончить рассказ нашей очаровательной, давно любимой мною ученицы, – обаятельно улыбнулся он Нике и поправил тесемку на лбу.

Рассмотрев ее, Иона обнаружил, что вышитый на белом фоне оранжево-красный орнамент при внимательном рассмотрении был объемной голографической проекцией Таферата и его окрестностей. Увидев свой прежний дом и тропу в горах, Иона почувствовал кратковременный укол в области сердца, после чего невидимая преграда между ним и Самуилом Самойловичем исчезла, и он с удивлением обнаружил, что внутри шефа экспериментального цеха горит вовсе не голубой, а красный свет. Видя изумление Ионы, тот грустно улыбнулся и сказал: