Тот, кто не спит - [10]

Иона напряженно всматривался в собеседницу, пытаясь схватить суть, но чем дольше он на нее смотрел, тем меньше ему хотелось напрягать извилины. Приходилось периодически смотреть по сторонам, чтобы слишком не напрягаться.

– Не дают ввинтить болт в гайку, – пошутила рыжеволосая, разрядив обстановку, и он снова посмотрел на нее и расплылся в улыбке.

Она определенно нравилась ему все больше и больше. Было во всем этом что-то столь же дикое и противоречивое, сколь и романтично-очаровательное. Говорить о серьезных вещах с красивой женщиной было нелегко. Иона снова вспыхнул. Он приложил ладонь ко лбу, проверяя, нет ли жара, после чего несколько раз тряхнул головой.

«Бр-р-р, почему я не могу избавиться от ощущения какого-то морока?» – успел подумать он и получил мгновенный ответ:

– Обмен энергией между мирами затруднен. Те, с кем люди должны общаться с нашей помощью, подавляющему количеству людей на планете недоступны. В целом система преодоления на пути к активации – штука правильная, но если раньше преградами служили шлагбаумы да чухонцы[2], то теперь это пятиметровая железобетонная стена с колючей проволокой.

– А по ней ток, да? – спросил Иона, скорчив гримасу.

– Естественно. Ток – это самое главное, – заговорщицки подмигнула рыжеволосая. – Только за него вы же еще и платите.

– Клетка, ток, – покачал головой Иона. – А мы законсервированы до лучших времен. Потом банки откроют и нас съедят.

– Ну, если ты так решил, – усмехнулась рыжеволосая.

Иона слабо улыбнулся и призадумался, скользя взглядом по переплетениям серых кос на свитере собеседницы.

– Я ведь когда-то конкуром занимался, – мечтательно произнес он, подняв глаза на собеседницу, и скромно улыбнулся.

– А я нет, – улыбнулась та. – Но беседу поддержать могу.

– Кажется, понимаю, – вздохнул Иона. – Термины из моей головы считала.

Рыжеволосая смотрела насмешливо и вызывающе. Ионе снова показалось, что это сон. Она была точно лед и пламень. Каждый очередной раз, начиная терять самообладание заодно со старой системой координат, он получал от нее очередной тумак. И тогда в нем снова рождалось ощущение, что он бодрствует.

– В ночных эфирах, поди, спал?

– Хм. Если допустить, что можно спать непрерывно болтая. Скажи, а можно увидеть этих, – тех, кто помехи создает? – спросил Иона, взяв себя в руки и приняв по возможности невозмутимый вид.

– Естественно. Они живут среди вас. Речь не только о тех, кто строил институты, затрудняющие сообщение между мирами. Это делалось во все времена, и эту часть естественного хода истории мы оставим в стороне. Она, хоть и важна, не имеет прямого отношения к нашей встрече.

– Ты меня гипнотизируешь, – скромно заметил Иона.

– Если хочешь, могу исчезнуть прямо сейчас, уступив место сослуживцу, – предложила собеседница.

– Не хочу, – поспешил ответить Иона. – Продолжай, я внимаю, – заверил он.

– Современные технологии позволяют делать невероятные вещи. Эфир постепенно заполняется созданиями, еще более далекими от идеала создателей. Реальное накрепко сцепилось с виртуальным. Накрепко, сечешь?

– Меняется часть, меняется весь организм, чего уж тут непонятного. Сама только что объясняла.

– Наконец-то! – обрадовалась рыжеволосая. – Если ты уловил суть послания, то должен понимать, что нам – представителям будущего поколения людей – не хотелось бы убивать больную клетку, но и позволять ей распространять болезнь мы не можем. Так что настало время выйти на поле боя и побороться за тех, кто еще в состоянии воскреснуть. Все взаимосвязаны и все взаимосвязано.

– За управление головами побороться?

– Тебе ведь уже удалось сбежать или, как ты выразился, освободиться от жестянки. Тебя, как видишь, никто не съел. Остался единственный вопрос: готов ли ты к подвигу, расконсервированный? Братство рассчитывает на тебя.

Иона с полминуты продолжал не мигая смотреть на собеседницу, а потом выдал:

– Я только что шлепал по лесу, не далее как полчаса назад, а ты требуешь от меня быстрого принятия решений. Если я правильно тебя понял, ты предлагаешь что-то вроде рокировки? Я – всего лишь один мелкий ничтожный экземпляр, пылинка, но теперь я буду вроде как не один, а с вами.

«И что же?» – последовал безмолвный вопрос.

– Я всю жизнь полагал, что заморозке до лучших времен подвергнусь там, а не здесь.

Рыжеволосая весело рассмеялась и мгновенно посерьезнела. Скорость, с которой она менялась, была непостижимой.

– Чтобы зерно проросло, его надо поместить в холодную темноту, – кивнула она, вытирая проступившие от смеха в уголках глаз слезинки. – Миры живы за счет друг друга, и наша нынешняя задача – выровнять способных. Таких пылинок, как ты, Иона, тысячи. Если миссия провалится, уйдете в соседнюю здоровую клетку.

– Один будет взят, а другой оставлен?

Ответа Иона получить не успел, ибо совершенно неожиданно отключился, а когда очнулся, то лежал на топчане за ширмой в собственном доме. О том, как он добрался до дому, воспоминания были расплывчатые. В течение нескольких минут он испытал несколько жестоких спазмов, окончившихся безудержной рвотой. Придя в себя, Иона без сил плюхнулся обратно на топчан и посмотрел в перекидной календарь на стене. 28 сентября. День его рожденья.