Тот, кто называл себя О.Генри - [2]
Стражник почесал за ухом, соображая.
— Куда ты приговорен?
— В Колумбус.
— Поздравляю, — сказал стражник. — Там с тебя спустят лишнюю шелуху. Как с яичка.
— Что такое Колумбус?
— Увидишь, — сказал стражник. — Скучать не придется. Как с вареного яичка, понял? Скучать не придется.
Он громко зевнул и ушел. Билл прилег на циновку.
Утром принесли завтрак — кусок теплого кукурузного хлеба, кружку кофе и ломоть плохо прожаренного бифштекса.
Через несколько минут перед камерой появился сержант. В руках он держал портфель.
— Все в порядке, Портер. Собирайся. Поедем на десятичасовом.
Я готов, — сказал Билл.
Стражник отворил дверь.
Ваша честь, — сказал Билл, — разрешите один вопрос.
Говори.
Вы меня поведете в наручниках?
С чего ты это взял? Я никогда никого не вожу с браслетами. Никогда. Мне достаточно глаз и вот этой игрушки, — он хлопнул ладонью по кобуре кольта.
Благодарю вас, — сказал Билл.
Теперь он был спокоен на случай, если на улице встретится кто-нибудь из знакомых. Он благодарил судьбу за то, что газетчики не обратили внимания на процесс, ни одного " репортера не было в здании суда. Его имя появится только в отделе хроники на последней газетной полосе, а десять строчек мелкого шрифта обычно ускользают от читателя. Не заметил он знакомых лиц и среди публики в зале. Правда, в задних рядах, почти у самого выхода, сидела молодая женщина, похожая на Луизу Шотт, но издали трудно было рассмотреть лицо. Да и какое значение имеет Луиза? С прошлым покончено. От прошлого не осталось ничего. Даже Атол ушла. Была ли она счастлива с ним? Он никогда ее не спрашивал об этом. А она всегда молчала и улыбалась. И никогда не жаловалась.
В то время железнодорожная компания Гульда еще не строила специальных вагонов для перевозки арестантов. Сержант и Портер заняли отдельное купе в обычном пассажирском пульмане. Полицейский запер дверь специальным ключом, уселся возле нее на лавку, надвинул на глаза широкополую шляпу и сразу же задремал. Билл присел у окна, облокотился о столик и вытянул ноги.
Четырнадцать лет назад он ехал в точно таком же пульмане и смотрел точно в такое же окно. Экспресс вырвался за пределы штата Джорджия. Двадцатилетний Билл разглядывал новую, незнакомую страну.
Зеленые прерии медленно наступали на леса, дробили их, превращали в рощицы. Один за одним появлялись и исчезали города. Местность была непохожа на то, к чему он привык в Северной Каролине. Так непохожа, что у него появилось ощущение, что и сам он стал непохож на себя. Другое лицо, другая одежда, другие мысли и полная самостоятельность. Он может, например, на любой остановке выйти из вагона, выпить у стойки стакан виски и расплатиться. У него есть деньги. Много денег. Пятьдесят долларов. Подарок дяди Кларка.
— Возьми и не смущайся, — сказал Кларк Портер. — Они твои. Ты их заработал честным трудом. Они тебе будут нужны. Всему свое время, как говорится в Екклезиасте. Время разбрасывать камни и время собирать камни. Время терять и время находить. Время обнимать и время бежать от объятий. Сегодня ты уезжаешь — и этому тоже время. Старайся Увидеть и узнать все. Знай, что жить в мире и видеть мир — это разные вещи. Научиться смотреть по-настоящему очень трудно. Постарайся научиться. Мир прекрасен. Он прекраснее любой сказки. И постарайся всегда помнить, что ты — человек в этом мире. А настоящий человек не проходит бесследно. В чем-то после смерти он остается. В доме, который построил, в книге, которую написал, в капитале, который накопил. Старайся быть нужным для жизни человеком. — Дядя Кларк положил руки на плечи Билла. — И если будет плохо, Вильям, плохо и трудно, напиши несколько строчек.
Напиши все равно кому — мне, или Беллу, или Паркенстекеру. И никогда не жалей того, что прошло. Расставайся: прошлым без грусти.
Билл ехал на ранчо к сыновьям доктора Холла, врача, который заменил в Гринсборо его отца. Это было четырнадцать лет назад. Такой же пульман и такое же окно. Только вместо полицейского, дремавшего над своим портфелем, в супе находились мистер и миссис Холл, и за окном проносились остатки лесов Джорджии и Южной Каролины.
За Талулой экспресс пересек несколько широких протоков реки Ред-Ривер и остановился у водокачки городка Маршалл.
— Это уже Техас, — сказал доктор Холл.
И это в самом деле был Техас. Прямо у железнодорожного полотна два пастуха в белых парусиновых брюках сбивали отару овец. Оглушительно стреляли длинные бичи, овцы прыгали друг через друга, поднималась розовая пыль, тонкими голосами блеяли в середине стада ягнята. Когда экспресс тронулся, молодой пастух на сером тонконогом коньке догнал его и поскакал рядом с вагонами, бросив поводья, хохоча и размахивая руками. Он так хорошо держался в седле, так свободно — одними коленями — управлял скоком конька, что Билл не выдержал, высунулся в окно и закричал в упругую воздушную струю, летящую вдоль состава:
— Здорово! Браво!
Парень вздернул конька на дыбы, заставил его повернуться на задних ногах и галопом поскакал обратно к станции.
— Нравится? — спросил доктор Холл. — У моих мальчиков тоже есть несколько лошадок. Ты скоро научишься.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Стоит в комнате набитый книгами шкаф, у него есть тайна: он может перенести человека в любое место и время. Вместе с отцом Андрей отправляется в Африку, потом, уже один, попадает то к Тому Сойеру, то в бело- казачью станицу, то в сражающийся Сталинград.
Повесть о мальчике, волею случая оказавшемся на маленьком необитаемом островке в Тихом океане. В ожидании спасателей герой повести переживает ряд приключений, проявляя незаурядное мужество и находчивость.
Повесть Н. А. Внукова «Один на один» печаталась в журнале «Аврора» 1982, №№ 5, 6.Рисунки В. Бертельса.ОТ АВТОРА: «…Я читал много о всяких робинзонадах, но эта поразила меня неожиданностью. Мне захотелось во что бы то ни стало увидеть героя.И вот Саша Бараш передо мной — худенький, невысокий, застенчивый. Рассказывает медленно, обдумывая каждое слово. А я смотрю на него и с трудом верю, что передо мной — современный Робинзон.Три вечера он рассказывал мне, как жил на острове. Я записал его рассказ в толстую тетрадь.
О ребятах, чье детство было опалено войной, о тех, кто, несмотря на совсем юный возраст, старался помочь взрослым в их борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Художник Иван Иванович Харкевич.
Автобиографическая повесть писателя Николая Андреевича Внукова рассказывает о его последнем школьном лете, о первом жестоком бое, в который довелось попасть ему и его вчерашним одноклассникам. Семнадцатилетние мальчики воюют как герои, а в перерывах между боями пишут письма матерям и вспоминают, как бегали купаться, танцевали на школьных вечерах и ходили в горы за кизилом. Солнечные дни детства, мирная жизнь ещё так близко — и уже так бесконечно, невозвратно далеко… И взрослая жизнь смотрит на них суровым взором войны.Пронзительно простые, далёкие от всякого пафоса строки повести навсегда остаются в памяти.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.