Тот, что держит за руку - [25]

— Я помогу, не трогай, — кидаю ей, подхватывая нелегкую для ее худеньких плечиков ношу. — Надорвешься.

Но она касается моей руки, как бы останавливая:

— Слушай, Марк, может я сама все занесу, — с неожиданной нерешительностью мнется девочка. — Там отец… сам понимаешь…

— Хочешь меня защитить? — улыбаюсь я с неожиданной догадливостью.

Насупленная, она пару секунд молчит, а потом выдыхает:

— Ну, смотри сам, я тебя предупредила…

И мы идем к дому в обоюдном молчании, которое ощущается почти дружественным. Не больше ни меньше.

Мелисса отпирает дверь, и мы сгружаем сумки на маленькой кухонке, которую утром в нервическом дискомфорте я даже не успел толком рассмотреть — она крохотная, но очень уютная. Веселые желтые занавески на окне с орхидеями. Детские рисунку Ёнаса прикреплены магнитиками на холодильник, на них — различного вида автомобили и даже ракетная установка… или мне кажется, что это ракетная установка. Не уверен, но выглядит это круто. На другом рисунке — семья из четырех человек держится за руки, женской рукой подписаны имена каждого: Ханна оказывается в самом центре с бантом на голове, а у Мелиссы зеленое платье. Парнишка явно большой фантазер!

— Пойду, проверю Ёнаса, — бросает Мелисса, должно быть, заметив, мое любопытное рассматривание, и уходит, оставив меня одного. Продолжаю с интересом рассматривать ряды потертых кухонных шкафчиков и детских поделок на них, а потом наконец начинаю доставать продукты из самой большой из сумок, выкладывая их на засыпанную крошками столешницу, и тут-то со стороны гостиной доносится голос Маттиаса:

— Эй, парень, это опять ты? Что делаешь-то?

Откладываю в сторону связку бананов и иду на его голос — мужчина смотрит на меня красными, заспанными глазами. Сам не понимаю своего куража, но страха нет абсолютно… Я даже не знаю, что отвечу, поинтересуйся Маттиас о причинах моего очередного тут появления, просто подхожу и становлюсь рядом.

— Мы продукты привезли, — отвечаю ему. — Надо сумки разобрать…

— А, — тянет он с полнейшей невозмутимостью, — помогаешь значит? Это хорошо. Спасибо. — Потом встает, поводя плечами, как бы разминая их, и мышцы под его тонкой футболкой так и ходят ходуном.

Возможно, это делается специально с целью устрашения, точно утверждать не берусь, но Маттиас на голову выше, и это немного напрягает.

— Слушай, я вот что хочу уточнить, — говорит человек-гора, вперив в меня подозрительный взгляд, — ты это… ты ведь не на мою девчонку глаз положил, правда? Она хоть и бойкая на язык, да и формами ее бог не обделил, сам видишь, но ей только четырнадцать… и мне бы не хотелось, — он хрустит суставами пальцев, — доводить до крайностей.

Мне приходится задрать голову, чтобы смотреть заботливому отцу в глаза.

— Я пришел проведать своего пациента, — подражаю его невозмутимости. — А с Мелиссой мы просто друзья… Не о чем беспокоиться.

Он еще пару секунд смотрит мне прямо в глаза, а потом словно сдувается, одаривая меня неожиданно приветливой, почти добродушной полуулыбкой.

— А, ну тогда отлично, — говорит он, — тогда лады… Я тебе не враг, ты же знаешь, и благодарен за поддержку… — Направляется на кухню и, заметив связку брошенных мной бананов, отрывает один для себя. — А Лисса нынче разошлась, да? — усмехается он, обводя взглядом бездну продуктов на столе. — Молодец.

Я молча наблюдаю за Маттиасом, пытаясь понять, разыгрывает ли он из себя этакого дурочка-простачка, или действительно таковым является.

— Пойду проведаю мальчика, — не выдерживаю наконец и стремительно ухожу в комнату Ёнаса, в которой маленький пациент приветствует меня радостной беззубой улыбкой.

********

Домой возвращаюсь на удивление счастливым: я даже что-то насвистываю, с небывалой легкостью перескакивая со ступеньки на ступень… Откуда бы взяться этим крыльям за моей спиною? Отчего так хочется обнять целый мир?

— Сынок, дорогой, — голос матери возвращает меня с небес на землю, и я, все еще продолжая улыбаться, оборачиваюсь к ней.

— Да, мама? Привет.

— Здравствуй, мой милый. — Та кажется немного обескураженной моей широкой улыбкой. — Где ты пропадал весь день? Я тебя искала.

— Помогал другу? — отвечаю ей с вопросительной интонацией.

— Помогал другу? — повторяет мама, взглядом вызывая меня на дальнейшую откровенность. Таким образом она создает иллюзию мнимого невмешательства в мою личную жизнь — эту ее уловку я давно разгадал, но даже разгадав, продолжаю делать вид, что не догадываюсь об этом.

— Да, помогал другу, — теперь уже увереннее говорю я. — А зачем ты меня искала? Хотела чего-то конкретного? — новая порция улыбок. — Сейчас я весь твой.

Фрау Штальбергер окидывает своего сына — то есть меня, конечно — изучающим взглядом, таким, должно быть, мог бы смотреть незнакомец, впервые встретивший меня на улице.

— Ты выглядишь сегодня как-то иначе, — наконец произносит она, касаясь моей небритой щеки. — Не могу понять, что с тобой не так…

— Наверное, просто забыл утром побриться? — улыбаюсь я матери, и та отрицательно качает головой, как бы отвергая этот мой полушутливый тон и продолжая изучать меня внимательным, настороженным взглядом.

— Ма, — наконец произношу я немного смущенно, — так в чем дело-то? Что ты хотела?