Торжище брака - [21]

— Во всяком случае, Магнус может гордиться, что заслужил такую похвальную речь из прекрасных уст. Для паралитика же это вдвойне лестно! — заметил князь с легкой иронией.

— Разговаривая с ним, даже не замечаешь его болезни. Его ум и глубокие знания значат гораздо больше, чем физическое здоровье. Не все то золото, что блестит, князь! — добавила Тамара с загадочной улыбкой.

Краска стыда залила бледное лицо Угарина. Несмотря на ясный взгляд молодой девушки, он заподозрил в этих словах намек на свою особу. Самолюбие его было оскорблено. Неужели в глазах Тамары несчастный паралитик стоял выше него, блестящего офицера?

— Я больше не сомневаюсь, что разговор с Магнусом очаровал вас. Только я не знал, Тамара Николаевна, что вы так интересуетесь сухими науками, которые изучает мой кузен: историей, археологией, геологией, астрономией, ботаникой, оккультизмом, магнетизмом, спиритизмом и т. д.

Тамара улыбнулась.

— Я вижу, что и вам знакомы эти науки, Арсений Борисович, а между тем я никогда не слыхала, чтобы вы говорили о них. Да, я очень интересуюсь науками, расширяющими наш умственный горизонт. Как не стараться постигнуть того, что скрыто от нашего несовершенного зрения? В природе, коснетесь ли небесных миров, станете ли изучать царство растительное или животное — всюду вы встречаетесь с необъяснимыми вопросами, разрешить которые должен стремиться развитой ум. Я уже не говорю об окружающем нас эфире, который так прозрачен и который, в то же время, — непроницаемая завеса, скрывающая от нас невидимый мир… Невидимый мир! Мир, населенный мириадами существ, некогда живших на земле! И это все наши умершие родные, наши исчезнувшие друзья!.. Жизни человеческой не хватит, чтобы изучить все то, что поражает наш взгляд, что мы можем исследовать при помощи наших пяти чувств; но уже счастлив тот, кто сумел понять неразрывную цепь, соединяющую все существа, начиная от пропасти хаоса и кончая блестящим венцом творения, кто осознал, что в этом бесконечном ряду мы призваны помогать и покровительствовать низшим существам и безусловно повиноваться высшим.

Тамара говорила с увлечением, и князь с изумлением слушал ее, хорошо понимая, что разговор с Магнусом должен был доставить удовольствие молодой девушке, которая действительно была очень начитанна и, очевидно, много размышляла. Наконец Угарин выпрямился, и на лице его появилось добродушно-насмешливое выражение.

— Я преклоняюсь перед глубиной вашего ответа и теперь вполне убежден, что вам было приятно общество моего кузена. Я думаю, что вы смотрите, как на совершеннейших невежд, на всех тех, кто ни разу не затронул в разговоре с вами ни одного серьезного вопроса. Но что вы хотите, Тамара Николаевна? Мы, бедные профаны, не знакомы с серьезными науками, так как у нас нет времени заниматься отвлеченными вопросами, хотя это и не мешает любить природу по-своему. Я, например, обожаю звезды… когда они украшают грудь. Относительно же мира растительного я могу сказать, что изучаю с завидным постоянством виноград, особенно в виде его сока всех сортов! Даже животных люблю, когда они появляются передо мной в жареном виде. Металлы же — это моя страсть, особенно когда они звенят в виде золотых монет в кармане, или когда они, в виде бриллианта, сверкают на моем пальце. Наконец, если я выпью много вина и душа моя погрузится в мрачный хаос, я стремлюсь в эфир (говоря иначе — свежий воздух), который освежает мою пылающую голову.

Голос князя звучал такой откровенностью и таким неподдельным добродушием, что Тамара рассмеялась от всего сердца.

— Боже мой! Какие глупости вы рассказываете, Арсений Борисович! Но, скажите откровенно, неужели вы не находите никакого удовольствия в серьезном чтении, дающем пищу душе?

— Уверяю вас, что не могу много времени посвящать чтению, но сомневаюсь во всем. Душе же своей даю достаточную пищу: каждый год я исповедуюсь и причащаюсь. Я даже умерщвляю свою плоть, лишая себя табака на первой и последней неделе Великого поста, хотя должен признаться, что в это время я бываю невыносим, а потому из милосердия к ближним обыкновенно сокращаю это испытание. Кроме того, я спирит благодаря обратившему меня Магнусу. Только ужасно боюсь злых духов, которые могут овладеть мною… Серьезно! — добавил он, видя недоверчивое выражение лица Тамары.

— В таком случае, — возразила молодая девушка с лукавой улыбкой, — вам следовало бы избегать самого себя, так как теперь, когда вы признались во всех своих добродетелях, мне кажется, что злые силы немного сродни вам.

Князь громко расхохотался.

— Честное слово! Это возможно. Раз вечером, возвратившись домой, я увидел в зеркале черта: это было ужасно!

— Может быть, в этот вечер вы слишком горячо изучали таинственные силы виноградного сока, — сказала, смеясь, Тамара. — Впрочем, это видение только подтверждает мое предположение, что вам следует избегать самого себя.

Полусмеясь, полуобиженно Угарин взглянул на свою соседку.

— Что за злой язык у вас, Тамара Николаевна! Вы утверждаете, ни больше, ни меньше, что я самого себя принял за дьявола!

Тамара не имела времени ответить, так как обед кончился, и все направились в гостиную. Здесь к ней подошел Тарусов и заговорил о спиритизме, которым, по-видимому, очень интересовался. С некоторого времени между ним и молодой девушкой установились дружеские отношения, что, очевидно, поощрял и сам Николай Владимирович.