Торжество жизни - [19]

— Я это чувствовала. Но листок… — она вздохнула. — Факту трудно не верить. Я очень обрадовалась! Ведь у меня есть дочка. Я знаю, я верю, что она жива…

Екатерина Васильевна бережно вынула из кармана фотографию, тщательно завернутую в плотную бумагу.

— Вот посмотри: это было давно, сейчас ей уже шесть лет.

Маленькая девочка с лентой в легких, пышных волосах, прижавшись к красивой женщине, испуганно смотрела с картона. У женщины взгляд был задорный и лукавый.

Степан перевел глаза с фотографии на Екатерину Васильевну. Она горько улыбнулась.

— Не похожа? Ничего не поделаешь.

Прикрыв ладонью глаза, Екатерина Васильевна долго сидела молча, поглаживая фотографию, потом попросила Степана:

— Расскажи о себе.

Степан рассказал все.

Она слушала молча, только складка на переносице становилась все более глубокой. Но, услышав о зверствах в подземном городе, о "работе" фашистских врачей над "экспериментальным материалом", женщина не выдержала.

— Ах, звери! Ах, гады! Каким судом надо судить этих мерзавцев? Какие страшные кары нужно изобрести, чтобы каждый из этих палачей сполна получил за все муки, причиненные людям?! Нет и не будет им пощады!

Она рывком повернулась к Степану, схватила его за руку.

— Надо выжить, Степан! Надо выжить, чтобы потом рассказать всему миру о зверствах фашистов. Это волки, кровожадные волки, волки-людоеды!.. Надо выжить, чтобы стереть их с лица земли, очистить мир!

Уже второй раз в этом подземелье Степан слышал слово "волк-людоед": так назвал и профессор Браун своего бывшего ученика Валленброта, но при этом он дрожал от страха, чувствуя собственное бессилие, обреченность.

Совсем по-иному прозвучали эти слова в устах женщины, действительно обреченной на смерть. В них не было страха только ненависть. Женщина не говорила о гибели, — она звала к жизни и мести.

Это был настоящий, мужественный советский человек, которому можно довериться во всем. И Степан рассказал об антивирусе.

Екатерина Васильевна выслушала его, затем спросила:

— Ампула у тебя?

— Да, — ответил Степан. — Она всегда со мной.

— Хорошо. Никому не отдавай эту ампулу. Только нашим. Фашисты умеют все, даже средства борьбы за жизнь, использовать для убийства.

Но Степану незачем было напоминать об этом. Прерывающимся шепотом, указывая на спящих, он сказал Екатерине Васильевне:

— На них… — он смутился, — то есть, на нас, будут испытывать вирус "Д". Я разобью ампулу и дам каждому выпить капельку. Тогда нам не будут страшны никакие вирусы. Можно спасти всех.

Екатерина Васильевна, не ответив, задумалась. Кто знает, о чем она думала? На ее лице сменялись чувства грусти, боли, волнения…

Наконец она подняла голову, и сказала строго, почти жестко:

— Антивирус нас не спасет. Все равно нас убьют рано или поздно, если мы не отстоим своих жизней.

Она решительно встала, подошла к человеку, лежавшему невдалеке, и разбудила его.

— Слушай, Зденек… Товарищ Степан добыл важный военный секрет, и этот секрет любой ценой нужно передать советским войскам… Что мы должны предпринять, как ты думаешь?.. Степан, рассказывай все, не утаивая: Зденек — коммунист.

Юноша — такой же худощавый и черноглазый, как Степан, слушал внимательно. Когда Степан окончил свой рассказ, Зденек некоторое время молчал, затем сказал:

— Ну что ж: вопрос ясен. Ампулу мы сохранить, пожалуй, сможем. Но секрет изготовления этого лекарства знает только Степан. Товарища Степана могут вызвать в любую минуту… он задумался, решительно вскинул голову и сказал тихо и твердо. — Я пойду вместо него.

Степан вздрогнул. Он понял, что Зденек согласился пойти на смерть, чтобы спасти ампулу с антивирусом.

— Нет! Нет! Лучше я расскажу все, что знаю! Ампулу можно спрятать. И тот, кто выживет…

Екатерина Васильевна, сердито нахмурив брови, прервала:

— Обожди, Степан!.. Это не выход, Зденек! Нужно вырваться отсюда всем!.. Степан, ты упоминал о своем знакомстве с охранником… Сколько может быть солдат на нашем этаже?.. Ты упомянул о стальных щитах, которыми запирается коридор. Где они располагаются?

Вот когда пригодилось Степану знакомство с ефрейтором! Юноша старался вспомнить все до мельчайшей подробности. Приобрели цену и те разрозненные сведения, которые удалось раздобыть с помощью профессора.

Екатерина Васильевна и Зденек слушали очень, внимательно и часто переспрашивали то одно, то другое.

— Ну, ясно, — сказала женщина. — На заводе "Юнкерс" группе военнопленных удалось таким образом захватить два цеха. Но они действовали недостаточно быстро, не знали расположения энергетических узлов… Шансов на успех у нас больше: Степан кое-что нам сообщил. Но наше восстание надо спланировать очень точно. Даже секундное промедление может стоить жизни всем нам.

… И вот наступило тревожное утро. Ровно в десять часов, как всегда, два эсэсовца должны были принести бидон с "баландой" — отвратительной бурдой из отбросов. Давно уже люди напряженно ждали сигнала Зденека, но дверь все не открывалась.

Наконец в коридоре послышался топот ног и голоса.

— Внимание, товарищи! — прошептал Зденек. — Только по команде!.. Ты, Ганс — на правого, Франтишек — на левого!

Щелкнул замок. Открылась дверь. В камеру вошел Валленброт. За его спиной стояло несколько эсэсовцев.