Торжество на час - [94]

А Анна в душе благодарила сестру за то, что она не пришла на церемонию: и так было достаточно неприятностей и унижения, чтобы еще лицезреть ее крепкого сына с копной огненно-медных волос.

Свечи задули, прозвучали скупые пожелания благополучия невесте, которую открыто не хотели признать королевой, поспешные поцелуи родственников, расставание с Джорджем, который заранее оделся в дорожный костюм, готовясь отправиться в Париж, чтобы сообщить радостную весть «нашему дорогому брату Валуа». По приказу гости быстро разошлись по своим комнатам, коридор опустел, все вновь вернулось на прежнее место, как будто начался обычный день.

Арабелла помогла расстегнуть белое подвенечное платье. Анна не собиралась требовать от веселой девушки, чтобы та держала язык на замке. Анну устраивало, чтобы о происшедшем узнали все: рано или поздно, но об этом станет известно и, в первую очередь, Екатерине, которая томилась в Бакдене.

— Итак, я жена короля Англии, — громко произнесла Анна, но вдруг почувствовала головокружение, присела, позволив поскорее надеть на себя красивую ночную рубашку — подарок короля.

Усталую отрешенность Анны нарушила Мэри.

— Меня не пригласили на венчание, но я упросила Джокунду позволить мне увидеть тебя, пожелать всего доброго и преподнести скромный подарок, — быстро проговорила она без тени обиды.

Почему-то Анну задел вид ее младшей сестры: в лучах солнца она казалась такой безмятежной и чистой.

— Как мило с твоей стороны. Но ты знаешь не хуже меня, почему не пригласили тебя, — холодно заметила Анна.

— Да, герцог и папа рассердились, что я второй раз вышла замуж без их согласия, — сказала Мэри. — Я умоляла господина Кромвеля заступиться за меня, добиться от них снисхождения.

— Неужели ты решила, что мне будет приятно видеть, как Болейн валяется в ногах у слуги моего мужа и молит его о содействии, — сердито выпалила Анна. — Что ты ожидала получить? Естественно, родня не довольна тобой! Уильям Стаффорд — ничто!

— Он благородный рыцарь, да и первый муж, которого предложил мне король, был не лучшей партией.

— Теперь мы могли бы предложить тебе лучшую партию.

— Спасибо, но я полюбила Уильяма, — прямо заявила Мэри.

«Какая же она красивая! — подумала Анна. — С годами, когда волосы ее поседеют, она не утратит своей красоты».

Не трудно было представить, как сложится у сестры жизнь в небольшом поместье — рождение и воспитание сыновей, достойных и мужественных, а дочерей — скромных и женственных, готовность исполнить любую прихоть мужа. Часто в минуты покоя она сама мечтала о такой жизни, но теперь при одной только мысли об этом Анна возмутилась и раздраженно поднялась, оставив недоеденным хлеб с медом.

— Неужели у тебя совсем нет честолюбия, Мэри? — в который раз спросила она.

Мэри беззаботно рассмеялась.

— Даже если и было, то я хорошо усвоила полученный урок! — без всякого стеснения парировала Мэри.

— Теперь ты сама гордость, смеешься, а тогда рыдала! Неужели забыла, как рыдала навзрыд? — не унималась Анна.

Мэри промолчала, она только с нежностью посмотрела на Анну, и две сестры вдруг в первый раз в жизни вспомнили, как когда-то Анна вела маленькую Мэри и поддерживала ее, чтобы та не споткнулась.

— Король отверг меня, но большего зла он не мог причинить мне, — тихо заметила Мэри.

В неторопливых словах Мэри было столько горькой правды, что Анна задумалась. Она подошла к окну, черная бархатная рубашка — подарок ее возлюбленного — плотно облегала фигуру.

— Ты считаешь, — неожиданно проговорила она, почему-то вспомнив о Джордже, — что тихая скромная жизнь — залог нашей безопасности?

Мэри делала вид, что рассматривает свадебный букетик подснежников, которые специально для Анны собрала Друсилла. Она хотела предупредить сестру, но невольно расстроила ее. Да еще в такой день! Увиливая от прямого ответа, Мэри весело заговорила:

— Не встреть я Уильяма, все равно вышла бы за кого-нибудь. Не сладкая жизнь у бедной вдовы в доме отца, особенно если она неудачница!

Анна порывисто обернулась.

— Дорогая моя! Когда несчастный Уилс Грей умер от чумы, я сразу же, как ты и просила, написала королю. Но Генрих отказался помочь. Наверное, потому… тогда мы… он хотел взять меня… из той же самой семьи… — Анна запнулась, ей было стыдно, она всегда стеснялась своего положения. — Но он написал отцу, я точно знаю, и дал понять, что забота о тебе — дело его чести, особенно в минуту крайней необходимости.

Анне неприятно было говорить об этом. Слова непрошенно оседали в памяти, рисуя образ безжалостного Генриха, который, не задумываясь, бросал очередную возлюбленную, если она имела несчастье надоесть ему. Ни к чему мучить себя, теперь она его законная жена. Стоит ли вспоминать прошлое, когда на глазах у важных свидетелей она обвенчалась с ним?

Анна взяла в руки невзрачный, покрытый резьбой кубок — подарок Мэри, и поднесла его к свету.

— Искусная отделка. Я сберегу его, — нежно проговорила Анна.

Две женщины невольно замолчали, чувствуя себя неловко. Две сестры, которые сильно любили друг друга в детстве, теперь сделались чужими из-за Генриха, вставшего между ними.

Мэри первая прервала молчание.