Торжество на час - [20]

Она открыла было рот, чтобы ответить, возмутиться, заявить о своих правах, забыв, что воспитанной дочери не пристало перечить отцу. Но тут, наконец, на нее взглянула Джокунда, неодобрительно покачав головой, и Анна сразу поняла, что эта дорогая ее сердцу женщина все уже сказала до нее, и все было бесполезно.

Где же это видано, негодовала Анна, чтобы Болейны клюнули на приманку в виде титула? И как тот кролик, который до самого конца отказывается верить в свою злую судьбу, Анна решила предпринять последнюю попытку.

— Томас Уайетт только что сделал мне предложение, — сказала она, не узнавая свой безразличный ровный голос.

— Он оказал тебе честь, моя дорогая, — одобрил отец. — Томас — достойный молодой человек и наш добрый сосед. Он далеко пойдет.

Анна обернулась к отцу, расслабившись.

— Король благоволит ему. Конечно, у него большое будущее. Может, вы позволите мне выйти за него вместо Батлера? — взмолилась она, не особенно веря в успех.

— Не теперь. Сейчас уже поздно, — ответила Джокунда.

Анна упала на колени у стула отца; она трясла его руку и смотрела в непроницаемое лицо.

— Но вы же оба всегда поощряли мою дружбу с ним, и вы только что сказали, что он…

— Он не наследник графского титула, — подытожил разговор сэр Томас. — Но я уверяю тебя, он всегда был у меня на примете, в резерве, так сказать.

Анна смотрела, как спокойно он расправляет рукав своего нарядного камзола, за который она только что в отчаянии цеплялась. И в первый раз она почти ненавидела отца.

Глава 8

По приглашению короля и по желанию своего отца Анна вновь очутилась при дворе в услужении у королевы Екатерины. Но теперь эта светская жизнь уже не восхищала и не пугала ее. Опыт, приобретенный во Франции, и постоянная работа над собой обеспечивали ей теперь легкий успех во всех начинаниях. Да и честолюбивых планов больше не было. К чему было выслуживаться, если ее положение при дворе было временным, а в будущем, приближавшемся с каждым часом, ее ждал нежеланный брак.

Она стала жить сегодняшним днем, не отказывая себе в удовольствиях, иногда даже в ущерб своим прямым обязанностям. Теперь она предпочитала иметь больше друзей среди равных и не особенно интересовалась благосклонностью свыше. Она старалась взять от жизни все, весело прожить эти оставшиеся драгоценные месяцы, пока она еще для всех была Анна Болейн, хорошенькая дочь английского посла во Франции. Только самые близкие друзья могли догадываться, какая глубокая безысходность пряталась за всплесками безудержного веселья.

— Если б только тебе позволили выйти замуж за моего брата, мы бы тогда никогда не расставались — ты, Томас, Джордж и я! — вздыхала Маргарэт Уайетт, чье присутствие при дворе служило Анне постоянным утешением.

Для Маргарэт не было сомнений в том, что ее подруга страдает из-за невозможности выйти замуж за Томаса, так же как она сама не может соединить свою судьбу с Джорджем: он был помолвлен с Джейн Рочфорд. Но в глубине души Анна знала, что никогда по-настоящему не хотела стать женой Уайетта. Просто ей были приятны его манеры, а преданность льстила самолюбию. Он был той последней соломинкой, за которую она была готова ухватиться, лишь бы спастись от этого грубияна Джеймса Батлера.

Она знала, что подготовка к свадьбе шла полным ходом и в результате существующих между ее родственниками соглашений на свет может появиться наследник графского титула. Она старалась не думать о Батлере, но иногда просто была не в силах выбросить эту мысль из головы.

Сидя за вышиванием, боясь лишний раз шелохнуться, когда недомогающая королева отдыхала, или по ночам, когда лежала в темноте без сна, Анна видела перед собой грубое лицо Джеймса и с ужасом представляла, как они будут спать в одной постели. Она будет жить уединенно в ирландском особняке, где никого не будут интересовать ее танцы и песни, следила бы только за фамильным добром и рожала детей. Она видела себя через несколько лет: всегда круглая, в ожидании очередного ребенка, как Екатерина. От деревенской жизни она постепенно огрубеет. Куда денется ее стройность и гибкость? А обиднее всего было то, что не на ком будет испытывать свое умение повелевать мужчинами. Такой дар пропадет впустую.

С любимым человеком все было бы не так. Герцогиня Саффолк, например, пребывала в восторге от новорожденной дочери; да и Маргарэт Уайетт отдала бы все на свете, лишь бы отцом ее будущих детей был Джордж.

Но Анна детей не хотела. Материнские чувства, столь свойственные большинству женщин, были ей незнакомы. Она чувствовала, что создана для большой романтической и страстной любви, а монотонное счастье материнского самопожертвования ее не прельщало. Она часто задавала себе вопрос, не грешно ли так думать, но ничего поделать не могла.

Уайетту, правда, она бы родила детей охотно, просто из чувства благодарности. Но благодарить некого. А с каким достоинством Томас принял это тяжелое известие. После этого она ценила его еще больше. И хотя по долгу службы им приходилось часто встречаться, он старался не травить ей душу своими переживаниями, помня, что разговаривает с чужой невестой, и в то же время всем своим поведением показывая, что она ему дорога, как и прежде.