Торжество на час - [110]

Король, чтобы развлечь Анну, направил к ней одну из ее кузин — Мадж Скелтон, но она была не в состоянии заменить Маргарэт, которая находилась в этот момент в Эллингтоне. Не было рядом и веселой крошки Арабеллы — она поехала навестить больную мать, а новая фрейлина Джейн Симор была слишком флегматичной, хотя проявляла максимум учтивости и благовоспитанности. Из прошлого окружения рядом с Анной оставалась Джейн Рочфорд.

Несколько недель, проведенных в отчаянии, отсутствие каких бы то ни было развлечений, сознание родственной связи с Джейн толкнули Анну на опрометчивый поступок — она доверилась ей.

— Никогда не могла представить, что со мной может приключиться такое! До чего же досадно! — в который раз удивленно говорила Анна. Она с завистью прислушивалась к торопливым шагам и беспечному смеху под окном. — По правде сказать, Джейн, я серьезно больна, а ведь всегда отличалась жизнерадостностью и крепким здоровьем.

Джейн прервала на минуту свои наблюдения из окна за очередным любовником, который, впрочем, уже терял свою привлекательность из-за полного равнодушия мужа, который даже не интересовался похождениями Джейн.

— А может, дело совсем не в вас? — предположила Джейн, подставляя стул поближе к Анне.

Анне тоже иногда приходила в голову эта мысль, но она считалась запретной. Джейн, оказывается, думала так же, как и она, а ее ревнивый язык не источал столько яда, когда они остались вдвоем.

— Может, это и не правда, что болтают вокруг, — продолжала свою мысль Джейн.

— А о чем говорят? — спросила Анна просто от скуки, вызванной недомоганием.

— Что король стареет, полнеет и становится импотентом.

За такие слова Анна могла дать пощечину.

— Что за глупости! — резко оборвала она, многозначительно пошевелилась на заваленной подушками постели, расправляя занемевшее тело.

Несколько минут ее невестка молчала, показывая всем своим видом, что оскорблена до глубины души. Но Анна чувствовала, как в Джейн поднимается любопытство, словно вредное испарение. Наконец она не выдержала, покосилась через плечо на старую леди Уингфилд, которая мирно вышивала в углу спальни. Когда-то бедняжка Уингфилд была помощницей придворной дамы, ведающей гардеробом королевы, но теперь превратилась в глухую дряхлую старуху, — вот ее и решила не принимать в расчет Джейн.

— Скажи мне, Нэн, сейчас никого нет рядом, какой он любовник? — спросила Джейн, снедаемая любопытством, как когда-то спрашивала Анна сестру.

Половина женщин Англии желали бы выведать это, некоторые из них даже делали всевозможные попытки, но вопрос так и оставался не выясненным. Случись этот разговор в другое время, Анна отвергла бы подобную настойчивость, но сейчас ей самой не терпелось поделиться с кем-либо, хотелось облегчить свою душу от жестокого разочарования. С видом долго сдерживаемого раздражения она все-таки поддалась искушению.

— Не такой уж он хороший любовник, как вы думаете, — сердито произнесла она. — Когда доходит до дела, то нет и половины того огня и страсти, которую обещают его поцелуи. Хочу предупредить тебя, Джейн, когда пресытишься своими похождениями и вздумаешь испытать более острые ощущения, поищи их у любвеобильных сквайров, в любую минуту готовых услужить тебе.

— Что вы хотите сказать? — вымолвила Джейн, округлив глаза от удивления.

— Я хочу сказать, — отчеканила Анна, отбросив всякую предосторожность, — что Генрих Тюдор гораздо лучше держится в седле, чем в постели. В самую ответственную минуту не жди от него ни добродетели, ни мужской силы, — объяснила она, переходя на французский, видимо, решив, что так это прозвучит менее оскорбительно.

— Значит, ни власть, ни одаренность не принесли вам блаженства любви, бедная Нэн! А вы, говорите, полны жизненных сил! — рассмеялась Джейн, довольная, что сумела выведать самую большую тайну, способную вызвать грандиозный скандал в целом королевстве.

— Послушайте моего совета по-родственному, попытайтесь соблазнить его вновь, да поскорей, пока его силы не иссякли окончательно.

Анна смущенно заерзала, почувствовав злорадство невестки, прикрываемое заботливостью. Она приподнялась на постели, прикрыв ладонью рот.

— Я не говорила, что он становится импотентом! — резко возразила она и пожалела, что заговорила на эту тему. Да еще с Джейн!

— Нет, конечно, но именно этого вы и опасаетесь, — убедительно заявила Джейн.

Находясь в полном здравии и присутствии духа, Анна с негодованием отвергла бы подобные заявления, но ее подкупила искренность Джейн. Кроме того, Джейн была членом ее семьи, а Анне необходимо было поделиться с кем-либо своими ужасными опасениями.

— Единственное, чего я опасаюсь, так это вновь потерять ребенка. Боюсь, что Генри может прийти в голову, что и на мне лежит то же проклятие.

— Проклятие?

— То же, что и на Екатерине. Наши отношения были тоже незаконными.

Анну передергивало от одной только мысли, что ее отношения с Генрихом можно было сравнить с его отношениями с толстой Екатериной. Но когда она на себе испытала весь ужас положения больной женщины, Анна поняла, что чувствовала Екатерина, вынужденная молчать и не жаловаться, стойко выдерживать бесконечные церемонии после неудачных беременностей, следовавших одна за другой. Она была обречена только наблюдать со стороны за жизнью двора, его развлечениями, тогда как любовь и молодость постепенно ускользали от нее, и все это ради рождения сына!