Торт в небе - [15]

Профессор Дзета в отчаянии, упрашивая Паоло, сделал какое-то резкое движение, взяв его за рукав. Он только хотел еще раз убедительно попросить его, но забыл при этом, что есть еще один, и весьма серьезный, свидетель их беседы. Полагая, что Паоло в опасности, Зорро зарычал, вскочил и с лаем бросился на бедного профессора, вцепившись ему в ногу.

— Ай! Ой! Спасите! — закричал профессор.

— На место, Зорро! На место! Вот видите, профессор? Вы не можете даже пальцем тронуть меня, не то что выбросить отсюда! И пока я буду здесь, торт спасен. Ведь не захотите же вы, чтоб и я погиб вместе с вами! Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Если у меня не будет выбора, я брошу послание с каким-нибудь грузом, и ты тоже умрешь здесь! Как жертва своего упрямства. Но я не хочу доводить до этого.

— А я не хочу, чтобы торт был уничтожен!

— Скуик скуок караброк брек брок! — закричал ученый на своем языке.

— Если вы будете со мной так разговаривать, я совсем перестану вас понимать, — спокойно заметил Паоло.

— Скуок скек скуик…

Профессор Дзета еще долго продолжал что-то говорить. Он был в таком отчаянии, что Паоло встревожился, не теряет ли он рассудок. Но потом ученый опять заговорил по-итальянски и снова стал терпеливо убеждать Паоло отнести записку.

— Дай мне умереть тут, в этом торте, самой большой ошибке моей жизни! — молил он.

— Тогда это было бы самой большой ошибкой истории, — отвечал Паоло.

Сколько длилась эта упорная борьба? Довольно долго, нам думается. И мы не станем описывать ее ход подробно, тем более что она была чисто словесной. Важно лишь, что в какой-то момент Зорро вдруг забеспокоился, навострил уши, тихо заскулил, наконец не выдержал и с лаем бросился вон из торта.

— Зорро, ты куда? — крикнул ему вслед Паоло. И тоже выглянул из торта. То, что он увидел, заставило его весело, безудержно и счастливо расхохотаться.

— Что так развеселило тебя? — проворчал профессор Дзета.

— Профессор, сколько вам нужно заложников?

— Тысяча… Две тысячи!..

— Ну, так вот они! Сами идут сюда, без всякого ультиматума! Их гораздо больше, чем две тысячи…

— О чем ты говоришь?

— Посмотрите, профессор, посмотрите сами! Идите сюда, скорее! Взгляните! А вы, ребята, быстрее наверх!

Как легко иметь дело с ребятами!

А теперь нам нужно возвратиться на некоторое время назад и последовать за машиной «скорой помощи», которая, прокладывая себе дорогу воем сирены, везла в больницу профессора Росси, профессора Теренцио и маленькую Риту. Ученые непрестанно стонали и охали.

— Ой, ой! Как больно! — хныкал первый.

— Ай, ай! Как болит! Позовите скорее нотариуса, я хочу составить завещание! — умолял второй.

Санитары пытались успокоить их, утешали, усмиряли, прикладывали к животу пузырь со льдом. А Рита ничего не понимала:

— Да что с ними такое?

— Они попробовали фальшивого марсианского шоколада.

— Фальшивого? Да вы что, все с ума посходили! Это же самый настоящий-пренастоящий шоколад! И он вовсе не отравлен, иначе я бы давно уже умерла. Я съела целый килограмм и никогда еще не чувствовала себя так прекрасно!

— Да замолчи ты, разве тебе понять, что тут происходит!

— Не беспокойтесь, болит у меня живот или нет — это я всегда как-нибудь разберу. Вовсе не надо быть профессором, чтобы понять, где у тебя живот и что с ним происходит.

— Да ну же, замолчи! Не беспокой этих несчастных. Видишь, как они мучаются.

— Я вижу, как они притворяются!

Санитары не стали больше разговаривать с маленькой болтуньей. Впрочем, машина «скорой помощи» уже подъехала к больнице. Добрая дюжина врачей окружила Риту, и самый главный из них стал расспрашивать ее:

— Что ты чувствуешь?

— Ничего.

— Здесь болит?

— Нет.

— А здесь? А в этом месте? А вот тут?

— Нет, нет! Я ничего не чувствую! У меня ничего не болит! И вообще — что я должна чувствовать? Я ведь только поела шоколада! Да еще такого прекрасного!

— Ну ладно, будь умницей, будь послушной девочкой и увидишь, что все это пройдет.

— Да что «ЭТО»? Я же вам говорю — я здорова! И еще скажу, если хотите, что эта штука на Монте Кукко вовсе не космический корабль, а торт! Спросите у моего брата, спросите у синьора Джепетто.

— Кто такой синьор Джепетто?

— Я не знаю, пойдите и спросите у него, он там. Он внутри торта, в самой середине. Он его хоть весь съесть может! Везет же людям!

Самый главный врач повернулся к другим врачам и печально покачал головой:

— Вы слышали, синьоры? Бедняжка бредит. Ее больной разум причудливым образом соединяет шоколад с приключениями Пиноккио! Очевидно, яд начал действовать на нервные центры. Надеюсь, мы сможем что-нибудь сделать. Для начала, я думаю, надо сделать укол — ввести успокоительное лекарство: оно просто необходимо.

— Абсолютно необходимо! — хором поддержали врачи.

Рита расплакалась навзрыд, стала звать маму и даже отбиваться от докторов. Но как она ни сопротивлялась и ни увертывалась, укол ей все же сделали. Почти сразу же рыдания прекратились, и очень скоро Рита заснула, а медсестра вытерла ей слезы.

Тем временем другие врачи занимались осмотром профессора Росси и профессора Теренцио. Они осмотрели их вдоль и поперек, по очереди вслушиваясь в их кашель, постукивали молоточками по коленям, чтобы проверить рефлексы. Но, по правде говоря, они не смогли обнаружить ничего особенного. Однако и профессор Росси и профессор Теренцио во время осмотра тоже с удивлением заметили, что не могут точно указать место, где у них что-то ужасно болит.