Торнсайдские хроники - [85]

Отодвинув полную тарелку в сторону, я откинула голову на спинку стула и прикрыла глаза. И почти сразу почувствовала, как усевшийся рядом Кентон накрыл своей ладонью мою дрожащую руку.

– Я знаю, что волноваться не из-за чего, – заявила я, вкладывая в свой голос все то раздражение, которое внушало мне сейчас собственное напряжение.

– А руки дрожат с перепою, я так и думал, – отозвался Кентон.

– Я всегда считала себя довольно-таки смелым человеком. А сейчас чувствую себя как трусиха, – скривившись, призналась я.

– Каждый человек испытывает страх перед боем, – заметил Кентон. – Тебе это скажет любой мужчина, сражавшийся хотя бы однажды, если, конечно, у него есть капля мозгов.

– И как эти твои мужчины борются со своим страхом? – осведомилась я.

– Ну, для подготовки к бою, положим, существуют особые техники, но тебе ими пользоваться ни к чему.

– Почему?

– Они выпускают наружу то, что лучше держать внутри, – не слишком понятно объяснил Кентон. – Не важно, забудь. Как только все начнется, страх уйдет.

– Так поскорей бы.

– За нами придут с минуты на минуту.

– Ты пойдешь со мной?

– Естественно. И запомни: от тебя практически ничего не потребуется. Говори только тогда, когда вопросы будут адресованы лично тебе, и не кем-нибудь, а королем. Отвечать на вопросы Рейвена даже не вздумай. И самое главное – не пытайся взять у Рауля интервью. Твой единственный шанс проиграть дело – это рассердить короля еще сильнее, чем Рейвен.

– Ты думаешь, существует такая вероятность?

– Надеюсь, что нет. Хотя при твоих способностях… Идем.

Последнее слово он произнес, увидев, как в комнату, где мы ожидали наготове, вошел стражник.

Трое сопровождающих провели нас в зал, который должен был выполнять сегодня функцию судебного. Охранники были вооружены, но, похоже, скорее соблюдали формальности, нежели всерьез исполняли функцию конвоя. У Кентона не отобрали оружие, хотя висящий на поясе меч трудно было бы не заметить, меня даже не подумали обыскивать. Доведя нас до зала и впустив внутрь, они и вовсе удалились.

В зале уже собрались все, кто должен был присутствовать на суде, за исключением Рейвена. Разбирательство проводилось за закрытыми дверями, что подразумевало отсутствие любопытствующей публики. На стуле с резными подлокотниками и высокой спинкой, максимально напоминающем трон, сидел Рауль. Сейчас на его голове снова красовалась золотая корона. По левую руку от короля, чуть позади его стула, стояла Говорящая; по правую расположился личный секретарь его величества со стопкой бумаг в руке. Рядом был поставлен небольшой письменный стол, которым секретарь мог бы воспользоваться в случае необходимости. Трое хорошо вооруженных телохранителей находились чуть позади, формируя полукруг за спинами короля и Говорящей. Еще трое расположились недалеко от двери. У ног Рауля лежал крупный волкодав, но не Чак; этого пса я видела впервые. Чака же, напротив, в зале не было.

Поклонившись, мы с Кентоном заняли место, на которое нам указали. Айрин открыто нам улыбнулась, Рауль кивнул в знак приветствия. Спустя еще минуту в зал привели и Рейвена.

Выглядел граф так, словно ничего неприятного с ним не произошло и он вовсе не превратился вчера из главного человека графства в обвиняемого, ставшего арестантом в собственном доме. Он был одет в светлые брюки, светлую рубашку и удачно контрастировавший с ними темный колет, хорошо причесан, гладко выбрит, да и вообще выглядел свежим и прекрасно выспавшимся. И уж никак не был похож на человека, не далее как вчера отправлявшего убийцу к неугодной ему свидетельнице.

– Если все готовы, мы начнем, – объявил Рауль после того как граф, вежливо поздоровавшись, прошел на свое место. – Нас здесь не слишком много, поэтому можно обойтись без ненужных церемоний. Все присутствующие знают, для чего мы здесь собрались, поэтому, если возражений нет, я перейду сразу к делу. Граф Алан Рейвен, против вас выдвинуто сразу несколько обвинений, и я хочу начать с наименее серьезного из них, поскольку именно оно перекликается с вашим собственным обвинением, адресованным Абигайль Аткинсон.

– Ваше величество, я приму любой порядок слушания, который вы сочтете правильным, – заверил короля Рейвен. – Равно как и любое ваше решение.

Мне показалось, что такая показная лояльность короля не слишком впечатлила.

– Итак, Рейвен, вы обвиняетесь в том, что пытались совершить насилие над этой женщиной, а впоследствии – убить ее.

– Это клевета, ваше величество. Я уверен, что смогу оправдаться.

– Уверены? – задумчиво переспросил король. – Ну хорошо, в таком случае пойдем по пунктам.

Он вытянул руку, и секретарь вложил в нее одну из бумаг. Рауль посмотрел на документ, но только мельком, будто и сам прекрасно помнил, о чем сейчас должен пойти разговор.

– Первое преступление, в котором вы обвиняетесь, произошло в этом самом замке, на балу, который давался в честь прибытия в Торнсайд Норберта Майлза, – сказал он.

– Неужели в моих действиях на этом балу было хоть что-то предосудительное?

Изумление Рейвена казалось совершенно искренним.

– Вы пытались соблазнить эту женщину?

– Я немного за ней поухаживал. Разве в этом есть что-то дурное?