Торнсайдские хроники - [110]

– А я вот все хочу спросить: куда тогда подевался Чак? – осведомилась я. – Почему его не было с нами в том зале с петлей?

– Ему просто повезло, – серьезно ответила Айрин. – Его как раз тогда вывели на прогулку.

Я сосредоточенно кивнула.

– Рейвену повезло бы значительно больше, если бы на прогулку вывели его, – мрачно заявил Рауль.

– Ладно, о мертвых либо хорошо, либо ничего, – махнула рукой Говорящая.

– Ты хочешь предать покойного полному забвению? – изогнул бровь Рауль. – Не подозревал в тебе такой суровости.

– Кто бы говорил, – отозвалась она. – Я даже не хочу знать, что именно ты с ним сделал.

– Тебе это и не нужно. А что ты пишешь? – спросил Рауль, устремив на меня подозрительный взгляд.

– Ничего, – быстро ответила я с самым невинным выражением лица. – Вы разговаривайте, разговаривайте.

– Дай сюда, – безапелляционным тоном потребовал Рауль, вытягивая вперед руку. – Немедленно!

Я с мольбой уставилась на Говорящую.

– Лучше сделай, как он говорит, – со смешинкой ответила она. – Иначе я за него не ручаюсь.

Я со вздохом протянула королю исписанный наполовину листок. Он даже не взглянул на записи. Просто разорвал листок пополам и отбросил за спину. Я обиженно надула губки, а про себя хмыкнула. Подумаешь, какое дело! Все равно у меня отличная память.

Но король, похоже, и мысли умел читать.

– Даже не вздумай настрочить на эту тему статью, – предупредил он меня.

– Что же, я не могу написать о тех событиях, свидетельницей которых мне довелось стать?! – возмутилась я.

– Можешь, – с обманчивой мягкостью сказал Рауль. – Конечно же можешь. Если хочешь, чтобы твоя редакция сгорела синим пламенем, можешь сдавать статью в номер хоть сейчас.

– Ну, в таком случае можно хотя бы написать вашу биографию? – не желала сдаваться я.

– Это еще зачем? – удивился Рауль.

– Ну как же зачем? Чтобы ваши подданные лучше вас узнали. Чтобы они имели представление о том, кто такой на самом деле их монарх, чем он живет, каких взглядов придерживается, что успел испытать. Вы поймите, для людей это важно! И вам от этого тоже не будет ничего, кроме пользы, ведь такая статья только добавит вам популярности! Люди станут лучше вас понимать, а стало быть, и любить! Вы обязательно должны дать мне это интервью!

– Если монарх что-то и должен своему народу, то точно не интервью, – отрезал Рауль, кажется нисколько не впечатленный моими аргументами. А ведь я так старалась!

– Ну хоть ты можешь повлиять на его величество? – взмолилась я, поворачиваясь к Айрин. – Объясни же ему, что для короны это только выгодно!

– Интересное дело, – рассмеялась Говорящая. – Ты заинтересована в том, чтобы взять интервью, а он не заинтересован в том, чтобы его давать. С какой стати ты решила, что я приму твою сторону?!

Я возмущенно засопела, глядя на нее как на предательницу.

– Если тема интервью исчерпана, – решительно заявил Рауль, – то есть еще один момент. Но прежде мне нужно кое-что сделать. – Он повернулся к Говорящей. – Айрин, три года назад я дал тебе на хранение одну вещь. Но обстоятельства несколько изменились. Теперь она снова мне нужна.

Я понятия не имела, о чем говорит король, но видела, как напряглась Говорящая, как по ее лицу пробежала тень. Что это могла быть за таинственная вещь? Государственная печать? Запасная корона? Ключ от сокровищницы? Словно отвечая на мой вопрос, Айрин безмолвно расстегнула цепочку, которая все это время висела у нее на шее. Движения были четкими и решительными; о душевном состоянии Говорящей свидетельствовали лишь плотно сжатые губы и напряженный взгляд. Вытащив цепочку из-под одежды, она сняла с нее серебряный перстень-печатку. Я невольно подалась вперед, разглядывая перстень расширившимися глазами, и боковым зрением увидела, что мои движения почти в точности повторяет Кентон.

Определенно это было венчальное кольцо! Выходит, три года назад король отдал свой венчальный перстень на хранение Говорящей. Но это же… почти помолвка?! Выходило, что все это время Айрин Рэндалл была не просто фавориткой Рауля, но и своего рода негласной невестой, пусть даже сама она и не рассматривала их отношения с такой стороны!

По-прежнему ни слова не говоря, Айрин вручила королю его кольцо и отвернулась. Рауль поднялся на ноги и обошел кровать, чтобы оказаться стоящим к ней лицом. А потом, вытянув руку, произнес:

– Я, Рауль Первый, король Истленда, сын Ирвина, внук Эдварда Пятого Истлендского, в присутствии свидетелей, прошу тебя, Айрин Рэндалл, стать моей женой и вручаю тебе это кольцо в знак серьезности моих намерений.

Конечно, мы с Кентоном удивились, но это было ничто по сравнению с тем изумлением, с которым взирала на короля Айрин.

– Рауль, ты же это несерьезно? – выдохнула она, уставившись на него немигающим взглядом.

– Я серьезен как никогда.

– Опомнись!

– Ты мне отказываешь? – изогнул бровь он.

– Я – нет, – качнула головой она. – Но твои советники придут в бешенство.

– Ну и пусть, – пожал плечами Рауль. – Если им нравится сидеть в тюрьме, могут приходить в бешенство сколько им заблагорассудится.

– Рауль, тебе лучше остыть, – с горькой улыбкой возразила Говорящая. – Я понимаю, сейчас ты романтически настроен, но ты очень скоро об этом пожалеешь.