Торквемада и испанская инквизиция - [47]

2) Если инквизиторы сочтут, что виновность отсутствующего можно считать установленной, его следует призвать с помощью эдикта явиться и доказать свою непричастность в течение тридцати дней или более длительного срока, если известно, что он находится где-то далеко. И его следует вызывать на каждом последующем этапе разбирательства, вплоть до вынесения приговора. Если он по-прежнему отсутствует, его следует обвинить в непокорности и бунте и, ежели виновность будет доказана, вынести приговор в его отсутствие без дальнейших отсрочек.

Если в ходе инквизиторского расследования выяснится причастность отсутствующего к греху ереси (хотя бы это преступление и не было доказано неопровержимо), инквизиторы могут вызвать его эдиктом о вызове и потребовать явки в суд в течение отведенного времени, чтобы в законном порядке очиститься от подозрения. Если же он не явится или, явившись, не сумеет оправдаться, его следует признать виновным, а инквизиторы должны поступить с ним в соответствии с требованиями закона.

Инквизиторы, будучи обученными и разбирающимися в этом, вольны избрать тот путь, который покажется им наиболее соответствующим конкретным обстоятельствам дела».

Всякий человек, осужденный как «неявившийся по вызову суда», становился изгоем, которого любой был вправе убить.

На каноническом очищении, которое упоминается в атом параграфе, необходимо остановиться подробнее.

Каноническое очищение применялось только к тем, кого обвиняла людская молва, кто приобрел репутацию еретика. Оно является превосходным примером вымученной справедливости, которую трибунал позволял себе в отдельных делах. В основном же для него было свойственно вопиющее попрание справедливости.

Для канонического очищения, разъясняет Эймерико, обвиняемому следовало найти несколько поручителей, или «compurgatores», количество которых зависело от тяжести приписываемого молвой проступка. Честность поручителей должна быть общеизвестной, они должны иметь то же общественное положение в обществе, что и обвиняемый, и знать его несколько лет. Обвиняемый должен поклясться на Евангелии в том, что он никогда не придерживался и не изучал еретических учений, а «compurgatores» – под присягой подтвердить, что это правда. Очищение следовало провести во всех городах, где обвиняемый был опорочен молвой,

Обвиняемому предоставлялось определенное время на поиски поручителей, и, если ему не удавалось найти требуемое количество, его сразу осуждали и выносили приговор, как еретику.

Пенья добавляет в своих комментариях по этому поводу, что всякий, кому повторно вменялась в вину ересь, немедленно признавался «relapso» (то есть вновь отступившим от веры) и передавался в руки гражданских властей, приводивших в исполнение приговоры инквизиции. По этой причине он не считал каноническое очищение легким наказанием: все в значительной степени зависело от воли третьих властей.

Эймерико далее пишет, что иногда к каноническому очищению могли быть приговорены те, кого опорочила людская молва, но они не попали о руки инквизиторов. Стоило им не подчиниться вызову в суд, инквизиторы отлучали их от церкви, и. если не удалось снять с себя отлучение в течение года, их признавали еретиками и применяли меры, соответствующие этому приговору.

Параграф XX

«Если какой-либо документ судебного разбирательства выявит ересь человека умершего, против него следует возбудить расследование – даже по истечении сорока лет после совершения преступления – и, если он будет признан виновным, тело его должно быть эксгумировано.

Его дети или наследники могут явиться в трибунал, чтобы защищать его; но ежели они не явятся или, явившись, не смогут доказать его невиновность, приговор належит привести в исполнение, а собственность конфисковать».

Понятно, что возбуждение процесса против умершего не могло служить добрым или полезным целям, и ничто, кроме алчности, не вдохновляло создателей столь варварского декрета. Инквизиция провозглашала с амвонов, причем провозглашала громогласно и постоянно, что ее цель искоренение ересей, что существует настоятельная необходимость «во исполнение долга перед Богом» уничтожить тех, кто упорствует в ереси или своим учением или примером отравляет души других. Так инквизиция оправдывала свои действия и отметала все сомнения в порядочности движущих ею мотивов.

Но как связать это с судебным расследованием о верованиях умершего – несмотря на то, что он, возможно, умер более сорока лет назад?

Надо отметить, что это постановление не является изобретением Торквемады. Он лишь следовал по пути, проложенному предшествовавшими инквизиторами. Он обнаружил прецедент в сто двадцатом вопросе Эймерико – «Confiscatio bonorum haereteci fiery potest post ejus mortem» («конфискация наследства еретика, разоблаченного после смерти» (лат.)). Здесь автор «Directorium» безапелляционно заявляет, что, хотя гражданское право прекращает дела в отношении умерших преступников, этого нельзя допускать при обвинении в ереси ввиду чудовищности преступления. (Пожалуй, если бы он был совершенно откровенен, он мог бы сказать: «Ввиду наживы, которую можно извлечь из такого процесса».)