Торквемада - [25]

Действие драмы отнесено к 80-м годам XV в., к периоду становления испанского абсолютизма. К этому времени была уже почти закончена реконкиста, то есть обратное завоевание земель у мавров, в руках которых оставалось на крайнем юге Испании только маленькое королевство Гранада. В 1479 г. два крупнейших королевства Испании, Кастилия и Арагон, в результате состоявшегося перед этим брака между наследным принцем арагонским Фердинандом и наследницей кастильского престола Изабеллой, объединились под властью этой четы, прозванной "католическими королями". Фердинанд и Изабелла проводили твердую политику создания дворянской монархии, опираясь на католическую церковь (отсюда их прозвание), которая в политической жизни Испании того времени играла первенствующую роль. Испанскому абсолютизму удалось сперва при помощи городов сломить феодальную знать и компромиссным решением крестьянского вопроса предотвратить развитие крестьянской революции, а затем ослабить города. В результате этого королевская власть в Испании приобрела чрезвычайно независимый и подлинно деспотический характер. Верным слугою ее явилась католическая церковь, стремившаяся привить как верхушке общества, так и широким слоям населения религиозный фанатизм.

С согласия "католических королей" в 1480 г. в Испании была введена инквизиция — духовное судилище по делам веры, независимое от светской власти и осуществлявшее жестокий террор против всякого рода "еретиков" и "неверных", то есть главным образом против сохранившихся кое-где в Испании мавров, или "морисков", и евреев. Хотя у инквизиции и возникали иногда конфликты со светской властью, объективно она была прочной опорой абсолютизма, ибо под флагом охраны "чистоты веры" инквизиция вела беспощадную борьбу со всякими проявлениями свободомыслия, политического и социального протеста. Усердие ее при этом подогревалось тем, что в ее пользу шла треть имущества осужденных; остальное получал король.

Во главе инквизиции был в 1483 г. поставлен духовник королевы Изабеллы, доминиканский монах Фома (Томас) Торквемада (1420–1498), безжалостный и исступленный фанатик, который за годы своего пребывания на посту великого инквизитора сжег на кострах до восьми тысяч человек. Личность Торквемады была в глазах Гюго воплощением реакционного католицизма. Все зрелое творчество Гюго пронизано антиклерикальной тенденцией. Начав зловещим образом архидьякона Клода Фролло ("Собор Парижской богоматери"), Гюго завершает эту линию образом инквизитора Торквемады — грандиозным обобщением антинародности церкви, ее враждебности принципам разума и человечности. Поэт показывает, как религиозный фанатизм уродует характер Торквемады и искажает естественные человеческие чувства, в результате чего дикий изувер Торквемада из чувства "благодарности" к людям, спасшим ему жизнь, стремясь "спасти их души", отправляет своих благодетелей на костер. Наконец Гюго убедительно показывает, что католическая церковь является опорой политической реакции: изуверская деятельность Торквемады в его драме служит алчности и честолюбию короля Фердинанда. "Торквемада" меньше, чем какая-либо другая пьеса Гюго, может рассматриваться как историческая драма; это — драматический памфлет против церкви и монархии. Гюго отказался здесь от пылкого романтического героя прежних лет, от стремительного развития действия и внешней живописности. Любовная интрига отодвинута на задний план, пьеса скудна внешними событиями, все ее элементы подчинены задаче обличения, все сосредоточено на показе жадности королевской четы, изуверства церкви и трагических последствий этого для народа.

Существенное значение имеет второй акт драмы, "Три священника", в котором как бы подводится философский итог долголетним размышления Гюго на религиозные темы. Поэт не только выносит здесь беспощадный приговор аморальному и преступному папству (Александр Борджа) и слепому религиозному фанатизму (Торквемада), но осуждает также и бесплодную, отрешенную от действенной жизни "гуманность" (Франциск Паоланский), то есть высказывает разочарование в той всепримиряющей "религии сердца", которая привлекала его в течение многих лет. Теперь для Гюго ясна необходимость активной борьбы против общественного зла.