Торговые банкиры - [121]
Очевидно, Ротшильды решили покончить со своей «семейной изоляцией» в Сити, чтобы конкурировать с более молодыми и более могущественными торговыми банками. С тех пор они так и поступают.
С самым младшим членом правления – достопочтенным Джейкобом Ротшильдом, сыном лорда Ротшильда, мы встретились в помещении «Сити-Гейт-Хаус» незадолго до того, как банк переехал на новое место, на Сент-Суизинс-Лейн. В холле можно было увидеть многочисленные бюсты и портреты предков, похожие на декорации, призванные передать атмосферу почтенного торгового банка. На скамьях сидели курьеры в синей форме – они ждали обычных поручений в Сити. Теперь курьеры Ротшильдов больше не ездят в Найроби и даже в Европу. И голубиной почты больше нет. Вместо голубиной почты в банке теперь два телетайпа в довольно незатейливых ящиках красного дерева; один передает новости фондовой биржи, второй – новости скачек.
Джейкоб – очень британский Ротшильд: тихий, сдержанный, немногословный, уклончивый и очень уверенный в себе. Он совершенно на своем месте в городе, где ненавязчивость является дополнительным плюсом. Его нельзя назвать «ярким»; скорее, скромным и деловитым. Но, несмотря на его ученую застенчивость, торговые банкиры уважают его как человека, который быстро научился «профессии». Они с Филипом Шелбурном открыли новый финансовый отдел, который успешно консультирует промышленные компании и занимается новыми эмиссиями.
Джейкоб, с его удлиненным лицом, типичной «ротшильдовской» нижней губой, меланхоличным, слегка ироничным выражением глаз напоминает портреты своего предка Амшеля (1773–1855) из канувшего в Лету франкфуртского банка, который жил шесть поколений назад. Ротшильды – прекрасный материал для генетиков; по ним можно изучать семейное сходство.
За спиной Джейкоба висела знаменитая картина, на которой изображается, как Лайонел, сын Натана Майера, 26 июля 1858 г. входит в палату общин и принимает присягу с опущенной головой – по еврейской традиции. Его трижды выдвигали в парламент, но ему отказывали в приеме, потому что он отказывался присягать «по форме» и хотел «присягать на Ветхом Завете». Наконец, парламент сдался. Лайонел был членом парламента до 1874 г.
Рядом с картиной висел отчет о передаче золота Веллингтону 1815 г. Немногие торговые банки могут похвастать такими значительными атрибутами прошлого.
Я задал очевидный вопрос:
– Что значит «быть Ротшильдом»?
Джейкоб ответил не сразу:
– Не думаю, что это сильно отличается от того, чтобы «быть» кем-то еще. Конечно, я всегда сознавал, какую фамилию я ношу. Меня с детства приучили уважать ее. Кроме того, остается сильное желание поддерживать и развивать ее традиции.
Ротшильды всегда называют «Ротшильдами» других членов семьи – у них крайне развита клановость. Историки утверждают: родственные браки – главная причина сохранения богатства и семейного сходства. Из 59 браков, заключенных в XIX в., половина была заключена внутри семьи. Джеймс, один из братьев-основателей, женился на своей кузине Бетти. Из их пяти детей четверо женились или вышли замуж за Ротшильдов. Из пяти детей Калмана четверо женились на Ротшильдах. А из семи детей Натана Майера четверо женились на Ротшильдах.
Многие чужаки уверяют – а многие Ротшильды отрицают, – что такие систематические межродственные браки совершались сознательно; такой была династическая политика, введенная предком Майером Амшелем. Ротшильды же считают: просто их мужчины находили своих двоюродных и троюродных сестер более привлекательными, чем других женщин. Возможно, так и есть. Как бы там ни было, деньги оставались «в семье». Несмотря на очевидный риск, все обернулось хорошо. Кроме того, межродственными браками можно объяснить преданность Ротшильдов своей семье и своей вере.
– Какое, по вашему мнению, самое главное единственное требование, предъявляемое к торговому банкиру? – спросил я у Джейкоба.
На сей раз он ответил сразу:
– Если нужно назвать единственное требование, то это честность. Без полной честности не может быть полного доверия. Такое доверие, наша деловая репутация, – наше самое важное ценное качество.
Джейкоба сделали полноправным партнером лишь через несколько лет после того, как он покинул Оксфорд. Подобные решения всегда даются нелегко; старшие партнеры, должно быть, хорошо к нему относились. Даже сегодня почти все Ротшильды-мужчины «идут в банк», но во многом лишь от их способностей зависит, насколько далеко они там продвинутся. Благоприятное мнение членов семьи подтверждается видными торговыми банкирами из Лондона, Парижа и Нью-Йорка, которые называют Джейкоба многообещающим представителем младшего поколения.
Отец Джейкоба, лорд Ротшильд, получил образование в Харроу и Кембридже, а Джейкоб учился в Итоне и Оксфорде. (По традиции Ротшильды учатся в Харроу и кембриджском Тринити-колледже). В 1959 г. он с отличием окончил исторический факультет, что явилось вполне подходящей подготовкой к работе в торговом банке. Впрочем, о карьере ученого он никогда всерьез не задумывался. Он хотел стать «Ротшильдом-банкиром», хотя и вырос в совсем другой среде.
В доме Джейкоба никто не говорил о финансах, зато всегда рассказывали о других Ротшильдах, правда, без лишней восторженности, к которой привыкли принцы крови. Джейкобу не внушали, что «быть Ротшильдом» – тяжкое бремя. Вместо этого у него развивалось чувство спокойной гордости за семью.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
Жан-Кристоф Рюфен, писатель, врач, дипломат, член Французской академии, в настоящей книге вспоминает, как он ходил паломником к мощам апостола Иакова в испанский город Сантьяго-де-Компостела. Рюфен прошел пешком более восьмисот километров через Страну Басков, вдоль морского побережья по провинции Кантабрия, миновал поля и горы Астурии и Галисии. В своих путевых заметках он рассказывает, что видел и пережил за долгие недели пути: здесь и описания природы, и уличные сценки, и характеристики спутников автора, и философские размышления.
Балерина в прошлом, а в дальнейшем журналист и балетный критик, Джули Кавана написала великолепную, исчерпывающую биографию Рудольфа Нуреева на основе огромного фактографического, архивного и эпистолярного материала. Она правдиво и одновременно с огромным чувством такта отобразила душу гения на фоне сложнейших поворотов его жизни и борьбы за свое уникальное место в искусстве.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Павел Дмитриевич Брянцев несколько лет преподавал историю в одном из средних учебных заведений и заметил, с каким вниманием ученики слушают объяснения тех отделов русской истории, которые касаются Литвы и ее отношений к Польше и России. Ввиду интереса к этой теме и отсутствия необходимых источников Брянцев решил сам написать историю Литовского государства. Занимался он этим сочинением семь лет: пересмотрел множество источников и пособий, выбрал из них только самые главные и существенные события и соединил их в одну общую картину истории Литовского государства.