Торговец смертью - [52]

— Да, — прошептал Крейг.

— Кто тебя послал?

Удары продолжались, еще и еще, до тех пор, пока не стали невыносимыми. Его голова упала вперед, и Сен-Бриак оставил пистолет в покое.

— Это долго не продлится, — сказал он, и Дюкло засмеялся.

Сен-Бриак немедленно огрызнулся:

— Если это тебе кажется забавным, тебе лучше убраться отсюда. Нечего здесь делать.

Крейгу казалось, что его голос доносится откуда-то издалека, но даже при этом он знал, что тот настроен совершенно серьезно. Избиение пистолетом не было потаканием садистским наклонностям, а скорее деловой необходимостью.

Свет в комнате мигнул, а затем снова загорелся.

Крейг продолжал сидеть, свесив голову, но собрал последние остатки сил, чтобы быть готовым действовать. На какой-то миг его мучители насторожились — они были подозрительны, как крысы, — но когда свет вновь загорелся, они успокоились.

— Можешь снова сунуть его в воду, — сказал Сен-Бриак.

Когда он сказал это, свет погас, и мозг Крейга продиктовал телу, что оно должно делать. Последним усилием он выгнулся со своего стула, здоровой рукой нащупал запястье Сен-Бриака, поднял его и рванул так, что кольт оказался у него в той руке, которую они раздробили, затем локоть скользнул по плечу Сен-Бриака и его предплечье вдавилось полковнику в горло. Находившиеся в комнате услышали, как их полковник застонал, и замерли на месте. Пуселли чиркнул спичкой, и в ее свете они отчетливо увидели, что произошло.

— Теперь ваш ход, — сказал Крейг и нажал на запястье Сен-Бриака так, что тот снова застонал. Он совершенно не сопротивлялся; давление на его горло было слишком сильным.

— Дюкло, — прохрипел Крейг, — делай, как я скажу, и он может остаться в живых. Есть здесь фонарь?

Дюкло кивнул.

— Дай его сюда.

— Нет, — застонал Сен-Бриак, но Крейг усилил нажим и Дюкло повиновался, шагнул к столу и нашел фонарь.

— Посвети на остальных, — сказал Крейг, и Дюкло снова подчинился. — Теперь бросьте пистолеты на пол.

Один за другим пистолеты попадали на пол, и Крейг напрягся, чтобы справиться с нахлынувшей волной слабости, которая угрожала поглотить его. Где-то в саду находился человек с карабином и три сторожевых собаки. С ними должен был справиться Грирсон. Если он хорошо знал свое дело, они могли еще сделать ту работу, ради которой сюда приехали. А его обязанностью было держать Сен-Бриака. Он делал это, и полковник стонал.

Охранник направился к вилле, пробираясь в непривычной темноте, собаки бежали впереди него. Оставалась небольшая вероятность, что генератор вышел из строя в результате случайной аварии. Скорее всего, это была прелюдия к нападению. Ему нужно было найти полковника и получить у того инструкции. Собаки окружили ствол платана, и охранник прикрикнул на них, приказывая идти вперед. Затем над ним неожиданно хрустнула ветка, и ствол пистолета уперся ему в шею.

— Собаки знают свое дело, — сказал Грирсон. — Не оборачивайся. Стой тихо или я убью тебя.

Охранник замер, и Грирсон продолжил:

— Ты не сможешь достать меня, так что не пытайся. Положи карабин на землю. Я считаю до трех и после этого все будет кончено. Один… два… — Охранник выпустил карабин. — Прикажи собакам подойти ближе. — Охранник снова подчинился. Ветка еще раз хрустнула, и Грирсон оказался на земле позади него.

— А теперь, — сказал он, — мы пойдем к собачьим будкам.

Ствол пистолета безжалостно ткнулся в шею, и охранник двинулся вперед, говоря себе, что нужно обернуться и защищаться… через пять метров… десять… двадцать. Но он был слишком напуган, чтобы обернуться; его воображение слишком живо рисовало картину того, как тяжелая пуля войдет в него и раздробит позвоночник прежде, чем он услышит звук выстрела. Он подошел к сторожке и приказал собакам войти за проволочную загородку, после этого ствол пистолета переместился от шеи к затылку, и когда он наконец попытался обернуться, Грирсон втолкнул его внутрь так, что он растянулся на мисках с собачьей едой. Грирсон запер сторожку, побежал к платану, подхватил карабин и двинулся к вилле.

Крейг все еще держал Сен-Бриака, тогда как остальная четверка наблюдала и ждала, когда он упадет.

Грирсон осторожно позвал его:

— Это Грирсон, Джон.

— Ты почти вовремя, — выдавил Крейг. — Разберись с этой компанией, будь так любезен.

Грирсон сделал жест карабином, и они начали подниматься по лестнице впереди него.

На верхней площадке лестницы Ля Валере остановился и остальные остановились тоже.

— Очень хорошо, Ля Валере, — сказал Грирсон, — если ты хочешь стать героем, можешь обернуться. Только ты. — Остальные продолжали стоять неподвижно, пока Ля Валере очень медленно обернулся.

— Посмотри на меня, — сказал Грирсон. — Если ты попытаешься сделать что-нибудь, хоть что-нибудь, я перестреляю всех вас. Вот этой штукой, — он приподнял карабин, — и ты даже не сможешь добраться до меня. И мне совершенно все равно, будешь ли ты жить или умрешь. Ты мне веришь?

Ля Валере посмотрел вниз в черный зрачок дула, понимая — и ненавидя себя за это понимание, — что Грирсон находится вне его досягаемости. Он был храбрым и глупым, но он не хотел умирать.

— Да, — сказал он, и маленькая процессия двинулась дальше.