ТораДора. Том 10 - [4]

Наверно их матери погнались за ними на машине, так ведь? Вот почему они бежали узкими переулками, где не ездят машины, бесцельно плутая по жилому району. А что потом – это проблема.

Это проблема…

– Мы скоро выйдем на мост, осторожнее.

Этого будет достаточно, пока Рюдзи не получит ответ на свой вопрос.

– Мост…

– Мы пойдём в соседний город и сядем там на автобус. Если мы останемся здесь, нас наверняка поймают. И на поезде мы далеко не уедем.

Если он может убедиться в чувствах Тайги, этого достаточно. И затем он хотел рассказать Тайге всё о тех сложных, переполняющих его чувствах, что он к ней испытывал. Этого будет достаточно.

Услышать от Тайги о её настоящих чувствах и самому рассказать ей, как я действительно вижу её. Я хочу спросить, я хочу рассказать – вот и всё, чего я хочу.

Если бы такое можно было запросто решить, наверно, мир сменил бы цвет, и каждый смог бы начать всё заново. Рюдзи чувствовал, как яростно бьётся его сердце.

И почему дело дошло до этого?

Каждый вдох морозного воздуха обжигал горло и лёгкие. По другую сторону белого занавеса две линии фонарей освещали мост. Их свет казался необычно тусклым. Дорога, пересекающая реку и ведущая к соседнему городу, в ночи была совсем пуста, но на другой стороне моста было совершенно темно. Из-за спонтанности своего побега, Рюдзи и Тайга даже не представляли, где должен закончиться их путь.

Рюдзи направился к более скрытой стороне улицы, это был единственный путь вперёд. Таща Тайгу за собой, он внимательно осмотрелся, прежде чем пересечь двухполосную дорогу.

Но…

– …Ох, деньги!

На билет нужны деньги. Они подумали об этой простой вещи, только пройдя мост на треть.

– Вотдерьмо! Я не взял с собой деньги!

Рюдзи непроизвольно нахмурился, продолжая путь. Как он мог так ошибиться. В карманах оставалась только мелочь. Банковская карта лежала дома, а конверт с зарплатой из кондитерской он бросил к ногам Ясуко.

– Ничего, у меня с собой должно быть немного денег!

Тайга на бегу достала свой кошачий кошелёк, отпустила руку Рюдзи и расстегнула молнию…

– Вот, смотри, одна, две десятитысячные…

– Не надо на бегу, упадёшь.

– Но я хочу точно знать, сколько у меня! Ты ведь тоже тревожишься, разве нет? Вот, две, три, четыре тысячных… мелочи нет.

Тайга неуклюже пересчитала купюры, вытащенные из кошелька. Затем…

– Ой, тут ещё что-то в кармане шуршит, может, деньги? А, только чеки.

В тот самый момент, когда Тайга недовольно надулась, с реки налетел сильный порыв ветра, сбоку ударив по двоим, стоящим на мосту.

Вытащенные из кошелька двадцать четыре тысячи иен упорхнули в одно мгновение.

– …

– …

Оба потеряли дар речи.

Уносимые неведомо куда купюры танцевали на ветру, поднимаясь всё выше и выше, словно пытаясь привлечь внимание Рюдзи и Тайги.

– Ай-яй-яй!…

– Ой-ёй-ёй!…

С точки зрения прохожих, эти двое вели себя очень странно, словно пытаясь вызвать дух тюленя, исчезнувший в небе. Но для Рюдзи и Тайги всё было очень серьёзно. Они изо всех сил старались поймать танцующие в небе купюры. Но те, словно насмехаясь, резко бросались из стороны в сторону, влекомые ветром.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а!…

– О-о-о-о-о-о-о-о-о!…

Двое, лавируя, бежали через дорогу, пока не уткнулись в ограждение, протянув руки.

– …

– …

Двадцать четыре тысячи иен наличными ускользнули от протянутых пальцев и продолжили свой путь к поверхности воды.

Пальцы двоих, стоящих на мосту, пытались отслеживать их путь, но двадцать четыре тысячи иен уже растаяли во мгле. Сколько ни плачь, сколько ни зови, безжалостная река не остановится.

Рюдзи и Тайга посмотрели друг на друга.

– …

– Айя-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

– …

– По-по-по-почему ты так спокоен… Что нам теперь делать?!

– …

Тайга вцепилась в перила и высунулась подальше, чтобы лучше рассмотреть поверхность реки. Рядом в точно такой же позе замер Рюдзи. Он не был спокоен, он просто оцепенел. Он ничего не сказал, потому что не мог поверить, что это случилось.

Что произошло?

Не скажете?

«Божественное вмешательство», о котором я столько слышал? Возмездие?

На воду продолжали падать снежинки. Рюдзи глядел на реку, не в силах и пальцем пошевелить.

Грех сказать «Ты неправа» матери, пожертвовавшей собой, чтобы родить и вырастить его, так тяжёл? Но я лишь сказал правду, правильным выбором было бы не рожать меня. Меня покарали за правду? Неужели я это заслужил?

Мой грех так тяжёл?

– Что нам теперь делать?! Что нам делать!…

«Что нам теперь делать, что нам теперь делать, что нам теперь делать»… Тайга снова и снова повторяла это, схватившись за голову и прильнув к перилам, как она обычно спала в классе.

Обоим было нечего сказать.

Рядом с оцепеневшим Рюдзи замерли плечи под снежно-белым пальто. Снежинки опускались на эти плечи, на шарф, которым Рюдзи замотал ей щёки, на длинные пряди волос на спине. Одна за другой, без устали. Пуховка Рюдзи, его спина и лицо тоже были покрыты снегом.

От набережной по мосту.

Восемь вечера святого Валентинова дня.

Ступая по тонкому снежному покрову, в вихре кружащихся снежинок, они наконец остановились.

Посмотрели на другой конец моста – это был обычный жилой район, со светом в каждом доме. Но сквозь снегопад он казался каким-то иным миром.