Топало - [51]
Девочка нежно взяла кота от бабушки.
— Ты зачем, дурачок, залез в трубу? А если бы она была горячая?
— По-моему, в трубе мышей нет, — заметил Родька.
Кот Филимон фыркнул, и с него снова полетела сажа. Зойка опустила его на пол. Руки у нее были черные. Она подтерла нос, и нос стал черный. Родька засмеялся.
— Ты выглядишь не хуже Филимона!
Но Зойка так была занята котом, что даже не обратила внимания на Родькино замечание.
— Ни разу такого не было, — задумчиво сказала она. — Как ты, Филимон, мог упасть?
Что мог ответить кот? Только промурлыкал, и Зойка, конечно, ничего не поняла.
Зато пришел Топало и все понял. Кот рассказал домовому, как он стоял на страже и чуть не погиб.
— Зато трубу почистил, — похвастался он. — Давно не чистили, сейчас вон как тянет!
Дым действительно тянуло в трубу замечательно. Огонь заполнял всю печку, плясал от радости, полыхал и хвалил отважного трубочиста Филимона.
А чертенок Тришка в это время безмятежно спал, накрывшись одеялом.
— Я жизнью рисковал, — проворчал Филимон. — А он спит, противный чертенок.
Топало рассказал бабушке, Зойке и Родьке, что произошло с котом. Все стали жалеть Филимона и решили, что его надо немедленно помыть в бане.
Топало взял кота за шкирку. На улице потряс его. Сажа полетела веером.
— Я мог погибнуть, но держался героически, — уже который раз гордо сообщал Филимон.
Топало повалял его в снегу, а потом понес в баню, где Зойка и Родька готовили воду, наливали ее еще из неостывшего котла в тазик.
Зойка взяла Филимона и стала полоскать. Вода черная — и кот черный.
— Никакого уважения, — проворчал Филимон.
Пять раз меняли воду, прежде чем кот принял свой прежний рыжий вид.
Топало принес его в дом и посадил на печку — сохнуть. Филимон с удовольствием разлегся на теплых кирпичах, что-то мурлыча себе под нос.
Заявление капитана Петрова
Родька ждал папу. Они собирались с Зойкой ехать на Воронке его встречать. Но получилось иначе.
Нежданно-негаданно прибыл капитан Петров.
— А почему папа не приехал? — Родька был немного разочарован. Ему очень хотелось познакомить отца с бабушкой Дусей и еще кое с кем…
— Ты же знаешь, он диссертацию защищает. Заседание неожиданно перенесли. У мамы твоей на работе какие-то события. Они попросили съездить за тобой. Валя тоже на этой неделе не может. Оказывается, один я бездельник. Доставлю в полной сохранности, — улыбнулся Петров. — Готовься завтра утром к отъезду!
Бабушка Дуся захлопотала. Надо гостя потчевать.
Зойка была очень рада приезду капитана Петрова.
— А как вы дорогу нашли? — спросила она.
— Что тут не найти? Дорога прямая. Пять километров пройтись одно удовольствие. К тому же Топало встретил.
Встреча произошла неожиданная, в трех километрах от деревни Кутузы.
Топало тащил из леса упавшую елку. И очень жалел дерево. Но чтобы смягчить переживания, уговаривал: «Ничего, ты в дело пойдешь, бабке Дусе поможешь, у нее баня совсем прогнила».
Елка была согласна. Лучше в бане быть у бабки Дуси, чем разрезанной и расколотой на поленья. Как ведь больно, когда режут и колют!
В это время по дороге шел капитан Петров. Он увидел: елка сама едет по дороге! Он протер глаза: уж не почудилось ли? Нет, не почудилось! Елка сама собой едет по дороге!
Тут капитан Петров стукнул себя по лбу: да это же Топало ее тащит! Он стал поджидать елку.
— Товарищ капитан! — услышал он знакомый хрипловатый голос. — Как ты тут оказался?
— К вам в гости иду!
И они пошли вместе с Топало, разговаривая, как старые друзья.
Приезд Петрова вызвал в доме радостную суматоху. Чем же гостя угощать, как не стряпней? Другие угощения бабушка не признает. Щи или картошка — это каждый день. А стряпня — по праздникам или в честь гостей.
Поскольку ожидали Родькиного отца, то тесто уже было поставлено и хорошо подошло.
Бабушка затопила печку — не большую, а маленькую. Подтопок называется.
Руки у бабки умелые. Она быстро раскатывала тесто. Сочни вылетали один за другим. А эти сочни Зойка начиняла капустой с грибами.
Слепили пироги — на сковородку — и на плиту. Подрумянились, поджарились — на стол.
Перед капитаном Петровым стояла уже целая гора пирогов. Но он никак не мог доесть даже один. «Не нравятся, значит», — думала бабка, обижаясь.
— Вы что, не любите пироги с капустой и грибами? — спросила Зойка удивленно.
— Люблю, — сказал Петров, давясь. Он прокашлялся, встал, выпрямил плечи, как будто собирался рапортовать. — Видите ли… — произнес он, но тут же вся его решительность пропала. — Видите ли…
Зойка с Родькой есть перестали. Бабушка Дуся стояла, опершись на ухват. Воцарилось молчание.
«Наверное, он больной, — подумала Зойка. — Вот пироги и не ест, а признаться боится». Ей очень хотелось, чтоб Петров не мучился и признался. Найдется поесть что-нибудь и другое.
Точно также думала и бабушка Дуся. У них с Зойкой мысли часто совпадали.
Родька ни о чем таком не думал. Он с интересом ждал, что скажет Петров.
Топало сидел на печке с котом Филимоном и наблюдал, что происходит за столом.
— Говори, милый, говори, — с сочувствием сказала бабушка. — Не держи в себе…
— Я хочу сделать заявление, — произнес Петров уже более твердым голосом. — От себя и от Вали. То есть Валентины Ивановны. Так вот… — он вздохнул полной грудью. — Мы решили стать мужем и женой. То есть пожениться, — уже нетвердым голосом добавил он.
