Топало - [27]
— Вы простите нас, столько хлопот вам доставили, — сказала мама-Капелькина.
— Это вы нас простите! — улыбнулся капитан. А улыбка его, как известно, вызывала доверие. Мама тоже улыбнулась.
Сон Федулина
Федулину редко снились сны. А если и снились, то очень примитивные: то ему зарплату недодали, то он сто рублей потерял, то собака укусила.
А тут вдруг стали сниться Павлу Михайловичу какие-то другие сны. Утром он не мог вспомнить — какие, засыпал, но знал, что другие: смутные, неясные картины еще держались в голове и беспокоили его. Он стал думать об этих снах, что-то выискивать позабытое.
И приснился Павлу Михайловичу сон уже совсем четкий, который он не заспал. Как будто бежит ему навстречу мальчик. Падает, встает и снова бежит. А он зовет его: «Па-а-ша! Па-аша!»
А потом понимает: да это же он сам маленький! И коленка поцарапана, и штанишки порваны. Добежал мальчик до взрослого Федулина и не взглянул даже. «Да куда же ты?»
От этого переживания Павел Михайлович проснулся. Отчего то тревожно было на душе. Он встал и прямо в пижаме вышел в коридор. Постоял, слушая привычный гул машины. Захотелось подышать воздухом.
Он поднялся на палубу. Темнота кругом. Темное небо, темная вода, берега тонут в темноте. И вдруг ему захотелось, чтоб из этой темноты кто-то его позвал: «Па-аша!» Но никто не звал.
Соображать надо!
Жарким летним днем только у воды и дышится легко. Теплоход весело плывет по течению реки. Трепещет на ветру бело-синий флаг. Кружатся чайки. Там и тут покачиваются на волнах парусники.
Папа, глядя на эту умиротворяющую картину, не удержался и произнес:
— Белеет парус одинокий в тумане моря голубом…
Родька стоял и смотрел на воду, которая белой пеной бурлила внизу. Он поджидал Зойку, но что-то долго ее не было. После экскурсии в город они еще не виделись. Вчера Капелькины не приходили ужинать, сегодня — завтракать. Может, заболели?
О событиях, которые произошли в каюте номер сто два, Мельниковы ничего не знали. Даже Федулин молчал, похвастаться ему было нечем. Мама сразу заметила перемену в его настроении и спросила:
— Случилось что-то? Вы такой подавленный. На вас это не похоже.
— Меланхолия посещает и меня, — ответил он.
Но почему его посетила меланхолия, Федулин так и не сказал.
Был уже полдень, а Зойка все не появлялась, Родька начинал сердиться: ведь они договорились обсудить план высадки Топало в Ключах. Он кое-что придумал, а их все нет.
— Я схожу к Зойке, — не выдержал он. — Вдруг отравились и лежат больные.
Но все Капелькины были здоровы. Зойка обрадовалась Родьке.
— Можно, я погуляю только минуточку? — спросила Зойка маму.
— Нет уж, посиди в каюте. А я схожу прогуляюсь. — Мама причесала перед зеркальцем светлые волосы, помазала кремом от загара нос, остренький, как у Зойки.
«Она такая молодая, — подумал Родька, — как будто Зойкина сестра, а не мама».
— Смотри у меня! — погрозила она дочери.
Когда мама ушла, Родька спросил:
— Чего она сегодня такая строгая?
— По делу, — вздохнула Зойка.
В углу зашевелился Топало, тоже завздыхал.
— Чего это вы вздыхаете?
— Тут такое творилось! — И Зойка рассказала все, что произошло.
Родька страшно жалел, что в этот момент его не было.
— Сейчас Топало должен все время сидеть в каюте, — сказала Зойка. — Под моим наблюдением. И помалкивать. Мама говорит: «Вот взяла его с собой, так расхлебывай».
— Во всем виноват кот Филимон, — проворчал Топало. — Когда мы уезжали, он нам дорогу перебежал и еще имел наглость заявить: «Плюньте через левое плечо, а то не повезет!» Вот приедем, так я ему покажу!
— Все это предрассудки! — уверенно сказал Родька.
— Предрассудки, предрассудки! А я вот сейчас сиди и молчи из-за этого кота! Я с другом Думало не повидаюсь! Зачем я поехал! — заревел Топало (а когда он ревел, что случалось чрезвычайно редко, то уж как медведь).
— Надо немного соображать, и тогда все в порядке! — сказал Родька. — Я кое-что придумал!
Домовой тут же замолчал, вылез из своего угла.
— Топало должен проникнуть в рубку! — прошептал Родька.
— Без тебя знаем. Это я придумал, а не ты.
— Слушай дальше! Не нажимать никаких кнопок. Должна быть гарантия безопасности!
— Зачем тогда туда проникать? «Кое-что придумал»! — передразнил Топало. — Так и коза Манька придумает.
Родька не обиделся, потому что знал, что говорил.
— Помолчи. Топало, — сделала замечание Зойка. — Вечно ты перебиваешь.
— Все гениальное — просто! — произнес Родька. — Топало нажимает на тормоз, и корабль останавливается.
— А где тормоз? — спросила Зойка.
— Где, где! А ты не видела? Капитан нам показывал рычаги: один — «Стоп!», другой — «Полный вперед!».
— Я помню, — сказал Топало. — Я там все высмотрел.
— Корабль остановится, а дальше что? — спросила Зойка.
— А дальше бросают якорь, и по этому якорю Топало спускается в воду, плывет до берега. Пока ищут неисправность, он повидается с Думало и возвратится обратно. Поднимется на теплоход по тому же самому якорю.
— А если он не успеет?
— Успеет! — Когда у Родьки возникала какая-либо идея, он отбрасывал всякие сомнения.
— Соображает твоя голова! — сказал Топало. А Зойкина голова соображала плохо. Ей не верилось, что все пойдет так, как Родька придумал. Но большинство было «за».
