Топало - [14]
Потом он чуть не женился. Но оказалось, что девушка любит другого.
Невезучему человеку вообще жить невесело, а если плаваешь первый сезон капитаном на большом трехпалубном теплоходе, то эти невезения создают впечатление, что ты плохой командир и тебя явно поторопились поставить на эту должность. Так думал про себя сам Петров. Он был очень самокритичный человек.
А поставили Петрова капитаном совсем не случайно, случайно вообще капитаном не ставят: реку он знал и не представлял себе, как можно без реки жить. С детства плавал с отцом (который тоже был капитаном) на маленьком катере с громким названием «Орел». На «Орле» он и вырос, и потом работал матросом.
Петров смотрел в бинокль. Нет, ничего не видно. Туман как будто нарочно не расходится, чтобы осложнить жизнь капитану.
Туман, сплошной туман
Только домового на корабле и не хватало капитану Петрову!
В то время как он ходил по рубке, всматриваясь в туман, Топало тоже не спал ворочался в своем углу.
— Опять туман! — бормотал он.
В те утренние часы, когда над землей нависала сырая белая пелена, домового охватывало беспокойство. В голове у него возникала одна картина тех далеких времен, когда его и на свете не было. Кто-то в холщовой рубахе стучит топором, строит избу. Стучит, приговаривает: «Быть в избе доброму домовому, быть в избе доброму домовому!» А вокруг — туман облаками плывет. И людей на земле, видимо, еще совсем немного. И домовых тоже.
Топало повздыхал, поворочался. Голова разболелась. Он посмотрел в иллюминатор: белым-бело. В такой туман недолго и мимо Ключей проплыть.
Вчера мама Капелькина сказала:
— Ночью мы уже будем на Волге!
Это известие взволновало Топало. Значит, скоро будет поселок Ключи. Теплоход пристанет к берегу, и он встретится со своим другом Думало. Лишь бы туман не помешал.
Он подергал Зойку за рукав.
— Чего тебе? — сквозь сон спросила она.
— Мы на Волге или нет?
Зойка потянулась в постели, села, протерла глаза. Что-то непривычно тихо кругом. Догадалась: теплоход стоит! Значит, какая-то пристань.
Она тихонько слезла с верхней полки, чтоб не разбудить маму.
— Туманище-то какой! Ничегошеньки не видно! — прошептала она восторженно. В отличие от Топало ей туман очень нравился.
Зойка быстро натянула чулки, ботинки, достала из шкапа курточку.
Проснулась мама.
— Ты куда спозаранку?
— На туман смотреть.
— Невидаль! — проворчал Топало.
Мама посмотрела в иллюминатор, тоже удивилась:
— Ну и туманище!
— А мы у какой-то пристани стоим, — сказала Зойка.
У мамы тоже сон пропал, и они с Зойкой пошли смотреть туман.
Топало затопал за ними, хотя туман и не любил. Но ему надо было выяснить, не заплыли ли они в какую-нибудь другую реку вместо Волги, ведь ничего не видно, можно и заблудиться. А вдруг они уже на пристани Ключи стоят?
Зойка с мамой осторожно продвигались по сырой скользкой палубе к носу корабля.
— Никакая это не пристань, — сказала мама, — Непонятно даже, далеко ли берег.
— И долго мы будем стоять?
— Пока туман не рассеется…
Даже не верилось, что туман может когда-то рассеяться: хоть вверх, хоть вниз смотри — кругом бело. Рубка и та лишь расплывчатым контуром напоминает о себе.
— Это точно Волга? — опять спросил Топало.
— Нет, Дунай! — засмеялась Зойка. — А может, Енисей!
— Может, и Енисей. В такой туман куда угодно занесет.
— Как нас может занести в Енисей? Ты, Топало, ужасно неграмотный. Даже первоклассники знают, что Кама впадает в Волгу.
Топало остался доволен, что они, даже если не плывут, то стоят на Волге, а не на Енисее или Дунае.
Теплоход опаздывал уже на полтора часа. Капитан Петров старался проявлять выдержку и спокойствие. Он решил, что ходить по рубке и смотреть в бинокль бесполезно. Нужно сесть и ждать, когда туман рассеется. Все равно когда-нибудь это произойдет.
Капитан Петров был прав. Настало время, когда туман, наконец, начал отделяться от воды и, как пар, подниматься вверх. Кое-где проглянуло голубое небо — маленькими яркими лоскуточками.
Становилось все светлее и просторнее. Начали проявляться берега, деревья. Вначале нечеткие, размытые, словно не в фокусе.
Капитан встал у пульта управления. Заработали двигатели. Теплоход ожил.
— Ура! — закричала Зойка. — Мы поплыли!
Проглянуло солнце. Туман испарялся, становился легким, как дымка. Заблестела вода. Машины заработали яростнее. Корабль напрягся и в полную силу рванулся вперед.
Что за пристань — Ключи?
Зойка с интересом смотрела вокруг себя, стараясь ощутить, что она плывет не где-нибудь, а по великой русской реке. Но вода была такая же, как в Каме. И также, как по Каме, плыли по Волге баржи с плотами, курсировали трудяги-катера, проносились стремительные «Ракеты».
— Зойка, скоро будет пристань Ключи? — спросил Топало.
— А такая пристань есть?
— Есть!
— Как ты знаешь?
— Так и знаю!
Мама не очень вслушивалась, о чем говорят Зойка с Топало. Стояла, смотрела на реку, вспоминала, как она маленькая ездила с отцом на лодке, как бегала на утор за клубникой, как купалась поздно вечером. Речка Кутузовка у них небольшая и вода в ней ночью, как парное молоко, теплая. Только в темень, помнится, родители не пускали купаться. Омутов в Кутузовке много, а в омутах, сказывали, русалки живут. Выйдут — и утащат самую красивую девушку к себе в подружки, а самого красивого парня — в женихи. Но ни одна русалка так и не вышла на берег Кутузовки, никого к себе не сманила.
