Топ-модель - [72]

Что такое? Где я и что со мной? Я — в джакузи, заполненной водой. Забывшись во сне, я отхлебнула мыльной водицы. Прекрасно! Снова проклятые и кошмарные ведения. Какая-то клетка и все тот же живодер в маске зайца? Почему он преследует меня. Кто он такой? И что нужно от меня? Кто мне ответит?

Обливаюсь холодной водой — прочь сны, рождающие теплым мраком забытья. Прочь кошмары и ужасы! Да здравствует солнечный день!

Влетаю в комнату, готовая к самому решительному бою. Просыпающаяся Женя хвалит меня и спрашивает, куда это я так активно собираюсь.

— Как куда? На подиум, — натягиваю прорезиненные джинсики и веселенькую, в цветочках маечку. — А что?

— Не забудь сотовый, — напоминает. — Не нравится мне этот хаос вокруг тебя.

— А что делать? — отмахиваюсь. — Зато интересно жить. Как на вулкане.

— Попа у тебя больно провокационная, — нелогично отмечает Евгения. — С точки зрения мужчин, конечно.

— Спасибо, — смеюсь. — Все делается по плану, разработанным товарищем чекистом Стаховым.

— Он авантюрист, — утверждает Женя. — Ты-то будь благоразумнее.

— Это как получится, — и, схватив со столика телефончик, говорю в него нарочно: — Я — «Маруся», я — «Маруся»! Прием-прием, выхожу на спецзадание.

— Дитя неразумное, — комментирует Евгения мое поведение. — Наломаешь ведь дров.

— Непременно, — и, отмахнув руками, как птица крыльями…

И почему не умею летать? Ф-ф-фьюить — и над задымленными полями, лесами, перелесками и дорогами, ф-ф-фьюить — и над суматошливыми городами, ф-ф-фьюить — и ты уже в гнезде, в смысле, на нужном месте.

Выпадаю из подъезда и… подпрыгиваю сантиметров на десять. От удивления. Вороной джип Стахова стоит у парадной двери, как сказочный конь Сивка-бурка перед добрым молодцом. А где же он сам?

Заглядываю в салон — «добрый молодец» дрыхнет без задних ног. Но с серьезным ликом небритого непримиримого бойца.

Ах ты, лапочка моя, умиляюсь и пальчиком стучу по стеклу.

Алекс открывает глаза, сурово глядит на того, кто его посмел потревожить.

— Привет, мой свет, — открывает дверцу. — Садись, «Маруся», покатаемся.

Я удивляюсь: он здесь провел всю ночь? Почему?

— Бензин кончился, — и хрустит ключом зажигания. — А теперь есть — за ночь накапало.

Я смеюсь и выражаю надежду, что дежурил Алекс не по причине оперативной необходимости?

— Вся наша жизнь требует оперативного вмешательства, Маша, — отвечает и сообщает, что навел справки по «Русскому видео-М». — Лукавая контора. Занимается рекламной кинопродукцией…

— Кинопродукцией? Какой такой?..

— Кино про любовь. В чем мама родила.

— Не может быть? — не верю.

— Почему не может быть? После наркотиков и продажи оружия идет проституция и порнография. Бизнес, Мария.

Я все равно не верю: неужели весь модельный бизнес лишь ширма?.. И осекаюсь — в памяти мелькает последнее кошмарное видение, когда мое я находилось в некой страшной клетке, куда маньяк затащил полумертвое девичье тело, так похожее на мое…

Истолковав мою заминку по-своему, Стахов объясняет, что, видимо, существует некая группа оборотистых господ, заколачивающих монеты не только на пустых показах одежды, но и на более серьезных мероприятиях, как-то наркотики, проституция, порнография.

— И что делать?

— Жить, — ответил охотник на людей. — В предлагаемых условиях. И действовать.

— Действовать?

— Ты действуешь, как договорились вчера.

— А как мы договорились? — искренне забыла.

— Маша, — с укоризной проговорил Алекс. — Ты должна играть простушку. У тебя роль доверчивой жертвы.

— Жертвы? — вздрогнула.

— Что-то не так, Мария?

— Не знаю, — поежилась. — Такое впечатление, что ко мне липнет всякая грязь.

— Если я тоже грязь, — рассмеялся менхантер, — то лечебная. — И попросил, чтобы я рассказала о своих страхах и подозрениях касательно сумасшедшего «поклонника».

Врагов у меня нет, утверждаю. Откуда явился в мою жизнь этот психопат не знаю. И знать не хочу. Может быть, реализовался из моих детских кошмаров. Например, в «садике» нас ежемесячно проверял врач, мы его боялись, и однажды мне привиделся кошмар, в котором этот дядечка в медицинском халате хотел отрубить мне пальцы на руках и ногах. Или ужас с учителем химии, любителем растворять в кислоте непослушных учениц, предварительно расчленив их на удобные кусочки.

Выслушав мои душевные откровения, охотник на людей издал нечленораздельное мычание, мол, всякое видал, но такие сложные психические завихрения? И у кого? У такой миленькой простушки?

— Подобное на яву происходило?

— Слава Богу, нет.

— А Евгения говорила о каком-то скандале, — напоминает, — на море?

— Там я не жертва, а — наоборот, — и коротко рассказываю о конфликте между приморской девочкой и приезжим столичным донжуаном.

Выслушав меня, Стахов неоригинально заключает, что истоки сегодняшних моих проблем могут заключаться в давнем происшествии.

— Не думаю, — сомневаюсь.

— Почему же, — не соглашается менхантер. — Месть за позор.

— Он же инвалид. И голос по телефону не его.

— Друзья, родственники… Ты не знаешь людей, Маша.

— Да, знаю я их, — искренне убеждаю в обратном. — Люди, как люди. Только квартирный вопрос их испортил, — вспоминаю классику. — В нашей истории не может быть все так просто. Это я чувствую. И потом: что мешает нам найти этого Арнольда?