Тонкости эльфийской генеалогии - [34]

– Я возьму их, – вдруг ровно и окончательно сказал Лучистый и посмотрел на Карла.

Тот вопросительно выгнул бровь, но ректора отвлек Ир, стоявший по другую руку от него.

– А я помогу ему со всеми сопутствующими бумагами.

– Вот и отлично! Снимай поле, мы с Тишкой идем извиняться.

– Перед кем? – изумленно выдохнул тот.

– Перед Алым, капитаном «пантер», – сказал я и, глянув парнишке за спину, добавил: – Да и братца твоего не мешало бы успокоить, это его держат командоры?

Мальчишка резко обернулся. И вместе со мной посмотрел на Барсика с Муркой, которые стояли по обе стороны от высокого парня с полузвериными чертами частично трансформированного лица. Зрелище, я вам скажу, было жутким. Но кажется, не зря Ир в меня с утра влил почти литр выкуси-муся. Страх отсутствовал. Отметил про себя, что смотреть на такое мне не по нраву, и все.

Тишка тут же попытался метнуться к брату, но я удержал его за локоть. Нас все еще окружало поле Ира, которое не позволяло посторонним видеть и слышать нас, для них все это пространство выглядело как компактное облачко белесого тумана.

Глянул на Ириргана, он кивнул мне и снял защиту. Тишка, отпущенный мной, тут же умчался к брату. Тот обнял его и крепко прижал к себе. Я пошел к оборотням, не оборачиваясь на ректора и Карамельку. Теперь-то они и без меня могли разобраться, что к чему.

Камюэль Барсим

Не ожидал ничего экстраординарного. И все потому, что давно привык держать младшего брата в поле зрения. В одном только его отряде двое эльфов докладывали о состоянии дел Тарэля мне лично. К тому же на всякий пожарный случай у меня был припасен сторонний соглядатай, о котором двое других понятия не имели, в отличие от них, он работал на меня по идейным соображениям, сразу же исключив финансовую сторону вопроса из наших отношений. Соглядатай считал меня другом, я же осознанно пользовался им, не испытывая дружеской привязанности. И все же он сумел вызвать к себе уважение уже тем, что, понимая – у меня никогда не проклюнутся к нему дружеские чувства, – продолжал относиться ко мне со всей искренностью, на которую оказался способен. Каково же было мое удивление, когда даже он предал меня. Вот это оказалось самым неприятным.

Трое – два эльфа из отряда брата и полуэльф из преподавательского состава университета – и ни один не проболтался. Как такое вообще могло произойти? А ведь двое коммандос регулярно получали от меня прибавку к основному жалованью. Что могло заставить их так легко от нее отказаться? Именно об этом я размышлял по ходу так называемого футбольного матча. Хотя игра и увлекла меня, сомнения в собственной квалификации, коих я давно уже не испытывал, одолевали со страшной силой, не позволяя вдосталь насладиться зрелищем, развернувшимся на поле. А потом, после начала второго тайма, как назвал эту часть игры низкорослый темный, представившийся комментатором, ко мне неожиданно подсел Корешель, тот самый полуэльф, который еще совсем недавно с упорством, коему мог позавидовать даже дракон, называл меня своим другом.

– Не ожидал, да? – спросил он беззлобно, но я внутренне ощетинился. Давно меня так нахально за нос не водили. Поэтому ответил резче, чем было нужно:

– И кто приложил к этому руку?

– Все вместе, – на удивление покладисто обронил он. – Тарэль сам не додумался бы, что на тебя шпионят его же подчиненные, зато Мурка сразу просек, что к чему. Так что они уже третью неделю больше под ним ходят, чем под тобой.

– Мурка? – Уже после этого имени в душу закрались подозрения, не предвещающие ничего хорошего.

– Мурзяс Фиг-Шамь, темный командор.

– А ему какое дело, как именно я предпочитаю присматривать за братом. Или на правах так называемого тренера он решил, что имеет право переманивать на свою сторону моих эльфов?

– Они не твои, как бы ты себя ни тешил тем, что купил их, – тихо обронил полуэльф, одетый донельзя нелепо.

Он никогда со мной так не разговаривал. В нем всегда присутствовало некое раздражающее подобострастие, из-за которого мои симпатии и уважение к нему не могли перерасти в дружбу. Но сейчас Корешель и не думал лебезить. Он в первый раз на моей памяти разговаривал со мной как с равным. И это был последний звоночек, после которого я понял, что все изменилось и уже больше никогда не вернется в прежнее русло.

– В каких они отношениях?

– Может, сам у них спросишь?

– Предпочитаю иметь хотя бы маленькую возможность морально подготовиться к тому, что услышу. Я ведь услышу?

– Они не таятся. Если спрашивают, Барсик отвечает первым. А вот Мурка вообще по натуре своей молчун, но его молчаливое подтверждение ни с чем не спутаешь.

– Я в курсе. У меня в картотеке три варианта его личного дела, – досадливо отмахнулся я и выжидающе уставился на полуэльфа. Тот смотрел на поле, там уже вовсю гоняли мяч две команды, уже по природе своей взаимоисключающие друг друга, и тем не менее они существовали. Впрочем, как я понял уже после матча, не только они.

– Барсик и Мурка делят одну комнату на двоих.

– Хочешь сказать, что после стольких лет вражды они вдруг стали любовниками?

– Все к этому и шло. Думаю, ты первым это понял, просто не пожелал вмешаться, так?