Тонкий слой лжи - [20]

- Может, объяснишь, что все это значит?

Бакстер открыл коробку с морскими свинками, из шкафа выгреб ножницы, хотел выстричь клок белой шерсти, понял - ничего не выйдет - короткая; сбегал за бритвой, выбрил пятак кожи, прижал шприц. Зверек несколько раз дернулся и замер. Бакстер затравленно посмотрел на Манчини,

- Я подумал препарат не сработал, может липа? Ничего такого с сердцем не происходит. - Он пнул ногой тельце зверька. - Мелкота, могла подохнуть просто от страха. Сейчас займемся хряком.

Он забыл, что минуту назад выпустил поросенка и сейчас начал преследовать шарахающееся существо по всем углам.

- Понимаешь, - время от времени переводя дыхание, выкрикивал Бакстер, - я сразу подумал, что Салли может щебетать только, если препарат липовый…

Манчини наконец сообразил, чего хочет друг. Проверки! Предложил ему мяса, тот отказался.

Через минуту Бакстер изловил поросенка. Еще через пять - тот лежал без движения. Бакстер плюхнулся прямо на пол, обхватил голову руками:

- Кошмар. Если бы твари не сдохли, тогда понятно - Салли в полном порядке, но… - он со страхом посмотрел на зверьков, - раз так, значит, дело еще хуже. Может она звонила прямо оттуда? - Он ткнул в потолок толстым пальцем. - Я всегда подозревал, что Салли не женщина, а дьявол.

Манчини проглотил еще кусок, опрокинул бокал, поднялся, тронул поросенка носком ботинка.

- Ерунда. Все образуется. Не психуй. Что все-таки она сказала?

Бакстер снизу вверх зыркнул на Манчини, показал головой: если б с тобой разговаривали жены с того света, посмотрел бы я на тебя, бодрячок. Бакстер перевернулся на живот и зарыдал.

Манчини сгреб зверьков в пластиковый пакет, вынес на кухню. Вернулся. Бакстер хлестал шампанское прямо из горлышка.

- Она сказала, что завтра позвонит и кое-что выложит. Чтоб я был дома с утра. Около восьми. Понял? Может пригласит меня к себе?

В глазах Бакстера мелькнуло безумие. Манчини решил остаться с другом до утра. Спали на ковре, не раздеваясь. Манчини хотел принять душ - передумал. Бакстер рухнул, как подкошенный.

Среди ночи Манчини показалось, что Бакстер ходил. Билли приоткрыл глаза. Никого. Утром Манчини проснулся от дурного запаха из кухни, бросился туда, сразу же схватил пластиковый пакет; кроме жертв вчерашней проверки Бакстера, там лежал еще и попугай. Комок слипшихся перьев. Любимая птица Салли. Манчини поморщился.

Над блюдом с мясом роились мухи. На черном смокинге, громоздившемся на полу у окна, замерла бабочка. Бакстер лежал, скорчившись, на боку, изо рта вытекала коричневая жижа и струилась по щеке. Рядом с рукой Бакстера Манчини заметил осколок разбитого бокала, острый, как бритва.

Билли подумал, что сейчас Бакстер неловко повернется, дернет рукой и… обрежется. Он нагнулся, двумя пальцами приподнял осколок. Хрусталь покрывала дымчатая пленка - красноватая муть. Неужели Хай уже обрезался? До меня? Манчини оглядел руки Бакстера: нигде ни царапинки. Билли сообразил, что стало с попугаем, брезгливо выбросил осколок.

Бакстер захрипел, нелепо повернулся, не просыпаясь, подсунул по ухо мятую лоскутную подушку.

Манчини хотел растормошить Бакстера, но понял, что не дотронется до него. Вышел на кухню, налил ледяной воды в кружку, вернулся, долгим взглядом посмотрел на друга и, медленно наклоняя кружку, нацелил струю на затылок, заросший густыми волосами.

Бакстер вздрогнул, открыл глаза. Вчерашнее безумие так и застыло в них. Воспаленные веки производили отталкивающее впечатление. Бакстер присел, потом кряхтя поднялся, дотронулся до головы - разрывалась от боли - посмотрел на баранью кость с лохмотьями мяса и… все вспомнил. В ужасе посмотрел на часы.

До звонка Салли оставалось меньше получаса.

Бакстер побрел в ванну. Билли услышал, как зашумела вода, Бакстер что-то разбил и чертыхнулся. Хаймен возился долго. Манчини смотрел на часы.

Ровно в восемь телефон ожил.

- Может мне поговорить? - крикнул Билли. В ванне загрохотало, появился Бакстер в трусах, по кривоватым ногам стекала вода, по левой голени расползлось родимое пятно, рябое - будто пальнули с расстояния в ярд и порошинки навсегда въелись в молочно-белую кожу.

Бакстер схватил трубку, кивнул Манчини на параллельный аппарат. Билли одним прыжком оказался у плоской коробочки с кнопками и впился взглядом в Бакстера.

- Хай, - начала Салли, - я попала в скверную историю.

Манчини перехватил взгляд Бакстера: видишь, я же говорил. С ума сойти! Скверная история! Что она имеет в виду? Что, оказаться на том свете - скверная история? Билли, ты всегда считался самым умным и проницательным, растолкуй в конце концов, как это получается, что покойники запросто звонят по телефону и, как ни в чем не бывало сообщают, что попали в скверную историю. Будто разбили машину или потеряли деньги.

- Хай, - Салли говорила ровно, - я тебе дам сейчас кое-кого, поговори.

Глаза Бакстера округлились: господа бога, что ли? Манчини прижал трубку к уху так сильно, что казалось пластмасса никогда не отклеится от густых черных волос на висках.

- Мистер Бакстер, - просипел незнакомый голос, - ваша жена похищена. Если вы хотите видеть ее живой, то… - Дальше незнакомец назвал сумму и перечислил условия передачи денег. У Бакстера глаза полезли на лоб. Разговор оборвался.