Тонкий меч - [8]
— Пассатижи у папы в ящике для инструментов наверняка найдутся, — сказал он. — Но о других я никогда не слышал.
Я смотрел на темную мутную воду и чувствовал, как трава щекочет мою ладонь.
— А мухи? Про них ты слышал?
Раздался тихий всплеск, это Трине швырнул в воду палку.
— Не-а, — ответил он. — Ну что, пойдем?
И мы пошли дальше. Я вдруг почувствовал себя необыкновенно счастливым. Счастливым и сильным! И смелым! Но не только потому, что оказался там, где не было мух. Нет, не только поэтому. Может быть, потому, что не остался дома, а отправился за Семиллой.
Страна, где жили хильдины, называлась Хильд, рассказал Трине. А поселок, куда мы направлялись, назывался Хирн. У меня засосало под ложечкой, когда запахло печным дымом. Трине шагал рядом и тихонько что-то напевал. Для него, конечно, тут не было ничего нового и удивительного. Он продирался сквозь густую траву и то и дело подскакивал, чтобы идти побыстрее. Вдруг он остановился, словно столкнулся с серьезным препятствием. Похоже, маленький хильдин сообразил, что приятель, которого он ведет домой, не очень-то желанный гость. Что, если жители поселка… Как они меня встретят?
Трине еще раз осмотрел мою одежду.
— Надвинь капюшон пониже, — велел он. — И ни за что не поднимай голову.
Мы свернули от реки и пошли по сухой пыльной тропинке. Я не отставал ни на шаг. Мы больше не продирались сквозь траву, а шли по цветущему лугу. Все цветы тут были одинаковые — маленькие лиловые колокольчики на тонких стебельках. Порой мне казалось, что я вижу на лугу какие-то склоненные силуэты, но я не был в этом уверен: капюшон мешал их разглядеть. А мне так хотелось рассмотреть здесь все хорошенько!
Когда мы вошли через южные ворота в поселок, в нос ударил запах навоза. Тут уж я не смог сдержать любопытства и чуть-чуть приподнял капюшон.
На извилистой улице стояли тесно прижавшиеся друг к дружке старинные фахверковые[1] дома из кирпичей и бревен, выкрашенных в тускло-красный, как кровь, цвет. Крыши поросли густым мхом. Почти из каждой печной трубы поднималась тонкая нитка дыма.
Сады утопали в цветах: жимолость, васильки, маргаритки. На одном клене висели качели, сделанные из мешка и двух веревок. На посеревших, потрескавшихся табличках у калиток были написаны имена хозяев: Золотая Щетина, Земляная Нога, Жирная Шея.
— Опусти сейчас же капюшон, пока тебя никто не заметил! — прошипел Трине. — Ты что, не понимаешь?
— Прости, — буркнул я. — Трудно удержаться, очень хочется все рассмотреть.
— Еще труднее будет объяснить, почему у тебя нет рыла, — проворчал Трине.
Я поднял руки, чтобы хорошенько натянуть капюшон, так что на время перестал следить, куда шагаю, — и тут же в кого-то врезался. У незнакомца были грязные копыта и жирное пузо — такое толстое, что выпирало в прореху между штанами и курткой, словно бледное щетинистое тесто.
Встреча
— Не видишь, куда идешь? — проревел толстяк, в которого я врезался. От него разило потом и навозом.
— Да, то есть нет. Я тут запутался с капюшоном, — пробормотал я, а сам подумал: хорошо, что этот вонючка не обратил внимания на мои руки! Я отступил в сторону и хотел обойти его, но он вытянул вперед копыто и остановил меня.
— Что надо сказать?
— Когда?
— Что надо сказать, если шел, не разбирая дороги?
Трине, не заметив, что я остановился, уже успел пройти немного вперед и теперь поспешил вернуться.
— Надо извиниться, — подсказал он.
— Ах да, конечно. Извините, пожалуйста.
Я снова попытался улизнуть, но толстяк пнул меня копытом:
— А капюшон почему не снимаешь?
Я не знал, что отвечать. Противно стоять вот так и получать пинки от того, кого и разглядеть-то как следует не можешь, а знаешь только, что это какой-то вонючий верзила.
— Солнце сегодня больно припекает, — снова подсказал Трине и потянул меня: — Пойдем!
— Ну нет! — рявкнул вонючка и снова пнул меня. — Не такое оно и яркое. Что-то тут не так, — пробормотал он, не спеша заправляя жирный живот в штаны. — Что это у тебя за куртка?
Сначала я не понял, о чем речь, но тут заметил, что воротник моей пижамы торчит из-под плаща.
— Обыкновенная куртка, — сказал я.
— Ничего себе обыкновенная! — гаркнул толстяк. — В наших краях таких не носят. Кто ты, собственно, такой? Может, спартан?
— Никакой он не спартан, — вступился за меня Трине. — Слово даю. Да отпусти уже нас!
— А я думаю, что спартан! — проревел толстяк и ткнул копытом мне в живот. — Может, Король Спарты подослал тебя к нам шпионить?
— Я знать не знаю Короля Спарты, — сказал я и теперь по-настоящему испугался: этот толстый верзила распалился не на шутку, и вдобавок, похоже, у него не все дома — ну я и влип!
Он наклонился ко мне.
— Так сними тогда капюшон, — велел он. — А не снимешь сам, я тебе помогу.
Когда толстяк схватился за мой капюшон, у меня сердце ушло в пятки. Он почти уже сорвал его, как вдруг кто-то отпихнул верзилу с такой силой, что тот потерял равновесие и свалился.
— Сегодня, что ли, все забыли, как себя вести? — проревел он, растянувшись посреди улицы.
— Извини! — бросил на бегу тот, кто его толкнул. — Всех сзывают на рыночную площадь. Что-то случилось!
— Что еще там стряслось? — прошипел толстяк, но толкнувший его хильдин уже умчался.
Четвёртая (и последняя) история из серии о деревенской девочке Хедвиг, которая живёт в такой глухомани, что иногда ей не то что поиграть, но и поговорить не с кем. В этой книге - снова приключения, открытия, ссоры и примирения, радости и печали этой озорной и такой настоящей девчонки! Хедвиг уже в третьем классе. И в начале учебного года, холодным сентябрьским утром в класс приходит кто-то очень красивый! С такой прекрасной принцессой Хедвиг сразу хочется подружиться! Но это же Хедвиг! Конечно, она влипла в очередную смешную переделку - в ней будет много любви, бега и узелков на непослушных шнурках!
Всё-таки каникулы – это целая жизнь! И здорово, когда появляется друг: со Стейком, даже когда очень страшно, – всё равно интересно. Вместе можно разведать, что делает странный сосед в доме за заколоченными окнами и кто по ночам так страшно кричит!
Однажды в детский приют «Лютик», где живёт девятилетняя девочка Юнна, примчался видавший виды автомобиль. Кто бы вы думали сидел за рулём? Горилла! Она собиралась выбрать себе сиротку на ужин — так, по крайней мере, думали дети. Не долго думая, горилла забрала Юнну… Но не на ужин, а на воспитание!Кто из приютских детей не мечтает обрести настоящий дом и любящих родителей. Каждому ребёнку больше всего на свете хочется найти маму с добрыми глазами и красивой причёской. Маму, которая ласково обнимает тебя, переживает за тебя и всегда утешает.
Семилетней Хедвиг скучно с родителями в домике на отшибе. Но в этом году она наконец-то пошла в первый класс и — подружилась с Линдой. Линда всех и всего боится, а Хедвиг как раз наоборот, даже слишком смелая и любопытная, и из-за этого девочки часто попадают в неприятности. Но зато школьные дни не похожи один на другой! Фрида Нильсон — лауреат литературных премий, в том числе Немецкой детской литературной премии и премии им. Астрид Линдгрен. «Хедвиг наконец-то идёт в школу!» — первая книга историй о любопытной, непоседливой, изобретательной Хедвиг.
Сири десять лет. Она живет вместе с отцом и семилетней сестренкой на маленьком острове далеко на севере. Как и любой ребенок в этих краях, она знает, что надо остерегаться пиратов. Ведь пираты крадут детей и заставляют их работать на алмазных рудниках. Однажды беда пришла и к Сири. Пираты похитили ее маленькую сестру. Сири должна ее спасти. И девочка отправляется в опасное и долгое путешествие… «Пираты Ледового моря» уже изданы на 10 языках, в более чем 10 странах. Книга для детей младшего и среднего школьного возраста, а также их родителей. На русском языке публикуется впервые.
Хедвиг учится во втором классе. Она, как и другие девочки, мечтает о собственной лошади. И когда папа привозит большой прицеп, внутри которого кто-то громко стучит, Хедвиг ужасно взволнована. Неужели у неё всё-таки будет настоящая лошадь? Фрида Нильсон – лауреат Немецкой детской литературной премии и премии им. Астрид Линдгрен, за книгу «Хедвиг совершенно не виновата!» была номинирована на премию Августа Стриндберга. Это второй сборник историй о неугомонной, любопытной и страшно изобретательной Хедвиг.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.