Тонкий человек - [41]

– А вы, ребята, импульсивны, – сказал я.

– Импульсивны, – повторил Стадси и захохотал: – Ха-ха-ха!

Морелли оставался серьезным.

– Каждый раз, когда этот парень что-нибудь затевает, приходится начинать первым. Когда он разойдется, обычно бывает слишком поздно. Мы уже видели его в таком состоянии, правда, Стадси?

– В каком состоянии? – спросил я. – Он ведь ничего не сделал.

– Верно, не сделал, – медленно произнес Морелли, – однако, все дело в предчувствии, которое иногда насчет него возникает. Разве нет так, Стадси?

– Ага, – сказал Стадси. – Он такой истеричный.

XXIII

Когда мы, пожелав Стадси и Морелли спокойной ночи, покинули «Пигирон Клаб», было уже около двух часов.

Дороти плюхнулась на сиденье в углу и сказала:

– Сейчас мне будет плохо. Я чувствую. – Похоже было, что она говорит правду.

Нора сказала:

– Ну и напитки. – Она положила голову мне на плечо. – Твоя жена пьяна, Ники. Послушай, ты должен объяснить мне, что там произошло. Не сейчас, завтра. Я не поняла ровным счетом ничего из того, что там творилось и о чем говорилось. Они просто очаровательны.

Дороти сказала:

– Послушайте, я не могу ехать к тетушке Элис в таком состоянии. У нее будет припадок.

Нора сказала:

– Не надо им было так избивать того толстяка, хотя, наверное, во всем этом и был какой-то особый жестокий юмор.

Дороти сказала:

– Думаю, мне лучше поехать к маме. Хотя тетушка Элис все же будет иметь счастье видеть меня, поскольку я забыла ключ, и мне придется ее разбудить.

Нора сказала:

– Я люблю тебя, Ники, потому что от тебя приятно пахнет, и ты знаешь таких замечательных людей.

– Для вас ведь будет не очень не по пути, если вы завезете меня к маме? – попросила Дороти.

Я сказал: «Нет», и дал водителю адрес Мими.

– Поехали к нам, – предложила Нора.

– Не-ет, лучше на надо, – отказалась Дороти.

– Почему не надо? – спросила Нора, и Дороти ответила:

– Ну, мне кажется, что лучше не стоит. – Беседа продолжалась в том же духе, пока наша машина не остановилась перед гостиницей «Кортлэнд».

Я вышел и помог Дороти выбраться. Она повисла у меня на руке всем своим весом.

– Пожалуйста, давайте поднимемся только на одну минутку.

Нора сказала:

– Только на одну минутку, – и вылезла из такси.

Я попросил водителя подождать. Мы поднялись. Дороти позвонила, и Гилберт, в пижаме и домашнем халате, открыл дверь. Он предупреждающе поднял руку и тихим голосом сказал:

– У нас полиция.

Из гостиной донесся голос Мими:

– Кто там, Гил?

– Мистер и Миссис Чарльз и Дороти.

Когда мы входили в прихожую, Мими вышла нам навстречу.

– Никогда еще не была так рада кого-либо видеть! Я просто не знала, что мне делать. – На ней был розовый сатиновый халат, накинутый поверх ночной рубашки, лицо ее тоже порозовело, и его никак нельзя было назвать несчастным. Она не обратила ни малейшего внимания на Дороти и крепко сжала мою и Норину руки. – Но теперь я больше не буду волноваться и предоставлю все тебе, Ник. Ты подскажешь глупой женщине, что делать.

– Бред! – тихо, но с большим чувством пробормотала за моей спиной Дороти.

Мими не подала виду, что расслышала ремарку дочери. По-прежнему держа нас за руки, она потащила меня и Нору в гостиную, не переставая щебетать:

– Вы ведь знакомы с лейтенантом Гилдом. Он был очень мил, но я, должно быть, слишком долго испытывала его терпение. Я была настолько... ну, в общем... настолько поражена! Однако, теперь вы здесь, и...

Мы зашли в гостиную.

– Привет, – сказал мне Гилд и добавил, обращаясь к Норе: – Добрый вечер, мэм. – Сопровождавший его человек – тот самый, которого Гилд называл Энди, и который помогал ему обыскивать наши комнаты в день визита Морелли, – кивнул и что-то проворчал в наш адрес.

– В чем дело? – спросил я.

Гилд искоса посмотрел на Мими, затем взглянул на меня и сообщил:

– Бостонская полиция обнаружила Йоргенсена – или Розуотера, или как там его еще – в квартире его первой жены и по нашей просьбе задала ему кое-какие вопросы. В главной своей части ответы сводятся, к тому, что он не имеет никакого отношения к убийству Джулии Вулф, равно как и к ней самой, и что миссис Йоргенсен может это доказать, поскольку она утаивала какие-то улики против Уайнанта. – Он опять скосил глаза, задержав взгляд на Мими. – А дамочка вроде как не хочет говорить мне ни «да», ни «нет». Честно говоря, мистер Чарльз, ума не приложу, что о ней и думать.

Это мне было понятно. Я сказал:

– Возможно, она напугана, – и Мими тут же попыталась придать своему лицу выражение испуга. – Он был разведен со своей первой женой?

– По словам первой жены, нет.

Мими сказала:

– Готова поспорить, что она лжет.

Я сказал:

– Тс-с-с. Он собирается возвращаться в Нью-Йорк?

– Похоже, нам придется требовать его выдачи, если мы захотим забрать его к себе. Ребята из Бостона говорят, что он с пеной у рта требует адвоката.

– Так ли уж он вам нужен?

Гилд передернул большими плечами.

– Только в том случае, если его возвращение поможет нам продвинуться в расследовании убийства. Мне мало дела до старых обвинений в двоеженстве, и я совсем не горю желанием преследовать человека за поступки, которые меня совершенно не касаются.

Я спросил у Мими:

– Итак?

– Могу я поговорить с тобой наедине?