Тонкие грани (том 4) - [14]

— У меня были, — кивнула Фея. — Но только на особый случай.

— И у Бурого были, тоже на особый случай.

Я помню, как мы использовали их при защите дома Соломона от наёмников Мачо.

— Будь это люди Брюссели, они бы подготовились по полной. Эти же, судя по всему, использовали то, что есть. И я подозреваю, что они просто стащили, что могли, без шума и пыли со склада Соломона. Автоматы, патроны и взрывчатку. И они явно не ожидали бронированный автомобиль встретить. Будь это тот картель, такого промаха он бы не допустил.

— У Соломона нет бронебойных пуль? — удивился Джек.

— Есть, наверное. Где-нибудь в схроне на особый случай. Скажем так, это те вещи, за которыми следят и выдают под расписку. Плюс будь это Брюссель, он бы использовал наёмников, чтоб не палить такой козырь, как стукачей. Но я почти уверен, что когда мы найдём нападавших, ими окажется кто-то из боевиков.

А вообще, нам очень повезло. Подъедь мы ближе, вполне возможно, что и не выбрались бы. На это меня навело воспоминание о машине, которая сдавала назад и подорвалась. Кстати говоря, а чего вдруг Джек-то и не подъехал ближе? Почему до последнего держал такую большую дистанцию?

Я невольно покосился на него.

— Хорошо, что ты не подъехал ближе, — невзначай бросил я. — Могли бы так же подорваться, как та легковушка.

— Думаешь, заминировали проезд?

— Может быть выстрелили из гранатомёта, — предположила Фея. — Поэтому легковушку подорвали, а нас лишь зацепило. Они промахнулись.

Да, может быть. А может и нет, потому что я пока не знаю, что с той машиной.

— Да… повезло… — протянул Джек, почесав затылок. — Блин, реально, подъедь ближе, могли бы и подорваться. Бр-р-р… — он обнял себя руками, — как представлю, насколько близко были к смерти, так в дрожь бросает. Это ты хорошо догадался машину бронированную взять.

— Просто предположил. Потому что поступил бы точно так же в этой ситуации.

Вернее, я именно так и поступил. Ударил по Бурому сразу после того, как всё было кончено. В такой ситуации, когда закончилось очень сложное дело, любой немного да расслабится, думая, что всё закончилось. Хотя я думаю, не будь вокруг него столько событий и людей, за которыми надо следить, — а это подпольная война против всех, — смог бы он отбиться? Смог бы быть всегда на стрёме и готовым? Наверное, да. Ведь сконцентрируйся Бурый конкретно на мне, и запросто смог бы вывести на чистую воду. Не доверяй он так Французу, а проверь всё сам едва ли не лично, и вряд ли я смог бы всё скрыть.

Но теперь я в точно такой же ситуации: передо мной есть человек, которому я хочу доверять полностью и вокруг меня слишком много чего происходит — куча проблем, которые надо решить и которые забирают всё моё внимание. Поэтому меня гложет неприятное чувство, что я вполне могу повторить судьбу Бурого, найдись такой же, кто будет строить за моей спиной козни и не светить собой.

Да, проблема в том, что в таком деле тебе хочется доверять хотя бы кому-нибудь. Хотя бы одному человеку, так как без доверия вывезти всё на себе слишком сложно, а свихнуться — легче лёгкого.

— Поступил бы так же? А-а-а… — до него дошло. — Бля, тебя сейчас так же едва ли не нагнули.

— Я уже заметил. Кстати, а чего ты не подъехал к ним ближе?

— А зачем? Всё же круто вышло. К тому же, мы ведь как конвоем ехали же. Конрад… ну этот, Сэндмэн, когда с ним тренировались, он тож говорил про конвой. Передовой дозор, основная группа…

— Это когда он вас обучал? — немного удивился я.

— Да, рассказывал. Ещё когда ты собирал своих, помнишь? — обернулся он ко мне. — Нас тогда не так много было. Говорил, что, мол, надо знать, если будем ездить по городу, типа правила колонны или что-то в этом роде. Он много какой херне нас обучал, хотя, если по чесноку, я даже и не помню всё.

— И про колонны он рассказывал?

— Ага, мол, когда будем ездить, сопровождать, первая машина идёт впереди, вторая на удалении, если там засада или бомба. Не, ну ты должен выписать мне премию теперь! Какой же я молодец… — он прямо расселся на ступеньках, словно хозяин жизни. — Какой же я, сука, умный… Фея, ты мне вот точно должна.

— Сочтёмся, Гурман. Уж с тобой мы точно сочтёмся.

Мне показалось, что именно с Джеком её голос был немного другим. Едва-едва, но другим.

Удивительно, что Джек запомнил подобное и применил на практике. Нет, я не считаю его безнадёжно тупым, но обычно люди, которые далеки от подобного, нечасто применяют в деле такого вида приёмы, о которых слышали от более опытных товарищей.

И всё же… мне хочется верить хоть кому-то.

Но нельзя.

— Знаете, а хотите анекдот? — решил завести свою одну из самых страшных шарманок Джек.

Есть люди, которые могут словами довести до самоубийства. Джек добивался ровно того же своими несмешными анекдотами. При этом сам рассказал — сам посмеялся. А потом мне открылась так вообще страшная правда: стоило ему начать смеяться, как наша Эйко, маленький ребёнок, едва ли не самый чистый и светлый из всей компании, начинала вторить ему своим хрустальным и чистым смехом. Тем самым, на который способны только дети. Я в первый раз слышал, как смеялась Эйко, заливисто, действительно искренне.